Роль морских сил в мировой истории

Разумеется, абсурдно приписывать это только различию условий сухопутной и морской войн. Гений Фридриха при поддержке английских денег доказал свою способность противостоять на равных плохо управляемым и не всегда ревностным усилиям коалиции государств, располагающих подавляющим численным превосходством. (В боях с русскими «гений Фридриха» не проходил. Дело вылилось в упорнейшие сражения с почти равными потерями, и ни разу Фридрих победы над русскими не одержал, а сам был разбит при Кунерсдорфе вчистую. – Ред.)

Было бы справедливо сделать следующий вывод. Государствам, имеющим достаточный выход к морю или даже готовым воспользоваться выходом к нему благодаря одному-двум водным путям, выгодно скорее добиваться благосостояния и развития посредством мореходства и торговли. Это выгоднее, чем пытаться нарушить или изменить существующее политическое устройство в странах, где более или менее продолжительное правление даровало признанные права и сформировало традиции или политические связи. Со времени заключения в 1763 году Парижского договора были быстро заселены огромные пространства земли, свидетельством чего является Американский континент, Австралия и даже Южная Америка. Номинальное и более или менее ясно определенное политическое владение территорией ныне существует, как правило, в наиболее заброшенных регионах, хотя здесь имеются некоторые весьма примечательные исключения. Но во многих местах это политическое владение едва отличается от номинального, а в других местах оно настолько слабо, что не может опираться только на свой статус, но нуждается в поддержке и защите. Скандально известный пример Турецкой империи, которая держится только за счет сил, оказывающих на нее давление с разных сторон, за счет взаимного соперничества держав, отнюдь не испытывающих к туркам симпатии, является примером такой слабой политической структуры. И хотя этот вопрос касается всех европейцев, все достаточно грамотны, чтобы понимать, что интересы и влияние морских держав составляют главные, если не первостепенные, факторы, которые определяют сейчас обстановку, и что эти факторы, при их разумном использовании, будут направлять будущие неизбежные перемены. Политическая обстановка в странах Центральной и Южной Америки настолько нестабильна, что вызывает постоянное беспокойство относительно их внутренней устойчивости и создает серьезные помехи торговле и мирному освоению их ресурсов, развитию производительных сил. Пока – если воспользоваться известным выражением – они никому не вредят, кроме самих себя. Это может продолжаться и дальше. Но граждане более стабильных государств в течение продолжительного времени стремились эксплуатировать их ресурсы и терпели большие убытки из-за нестабильной обстановки в этих странах. Северная Америка и Австралия все еще в значительной мере открыты для иммиграции и предпринимательства, но они быстро заселяются. И поскольку возможности здесь сокращаются, в этих нестабильных государствах может возникнуть спрос на более стабильный режим, на обеспечение личной безопасности, на разумную устойчивость учреждений, помогающих купцам и другим людям обеспечивать свое будущее. Сейчас, разумеется, нет никакой надежды на то, что такой спрос будет удовлетворен за счет имеющихся местных кадров. Если все останется в прежнем состоянии, то, когда спрос возникнет, никакие теории, вроде доктрины Монро, не воспрепятствуют попыткам заинтересованных стран решить затруднения посредством определенных мер, которые, как их ни называть, сводятся к политическому вмешательству. Такое вмешательство может породить конфликты, которые могут временами разрешаться арбитражем, но в иных случаях могут вызвать войну. Даже при мирном решении, наиболее сильные аргументы может предъявить та страна у которой будут наиболее сильные и организованные вооруженные силы. Едва ли нужно добавлять, что успешное прорытие Центрально-Американского (Панамского) перешейка на любом участке может рано или поздно спровоцировать войну. Кардинальное изменение торговых путей, ожидаемое от такого предприятия, политическое значение для Соединенных Штатов такого канала, связывающего атлантическое и тихоокеанское побережья, не являются ни проблемой в целом, ни частью этой проблемы. Насколько можно ожидать, придет время, когда стабильные режимы для латиноамериканских государств должны будут гарантировать ныне существующие сильные и стабильные государства Америки и Европы. Географическое положение этих государств, климатические условия сразу делают ясным, что морская сила в данном случае, даже больше, чем в случае с Турцией, определяет, какое зарубежное государство будет преобладать – если не благодаря реальному владению территорией, то благодаря влиянию на туземные режимы. Географическое положение Соединенных Штатов и их мощь дают им здесь бесспорное преимущество. Но это преимущество не поможет, если будет ощущаться большое отставание в организованной грубой силе, которая все еще остается последним аргументом, как республик, так и королей. Именно отсюда проистекает наш большой и все еще живой интерес к Семилетней войне. В ходе этой войны мы наблюдали Англию с ее небольшой по сравнению с другими странами армией, какой она остается и по сей день. Сначала Англия успешно защищала свои берега, затем проводила боевые операции на всех направлениях, распространяя свое правление и влияние на самые отдаленные территории. Она не только принуждала их к покорности, но заставляла преумножать ее богатство, силу и репутацию. По мере того как будет слабеть хватка англичан и нейтрализоваться влияние Франции и Испании в заморских регионах, возможно, начнет сбываться пророчество, что какая-то другая великая держава в предстоящую эпоху изменит баланс сил в какой-то будущей морской войне в свою пользу. Эта держава будет признана впоследствии (если даже не современниками) вершителем политического будущего и экономического развития регионов, до того потерянных для цивилизации. Но Соединенные Штаты не станут такой державой, если в надлежащий момент останутся равнодушными (как сейчас) к борьбе за преобладание в морях.