Роль морских сил в мировой истории

Две эскадры едва ли один раз обменялись выстрелами, тем не менее более слабая эскадра превзошла в военном искусстве эскадру сильную по всем статьям. За исключением маневров с целью выхода на ветер, после того как д'Эстен покинул Ньюпорт, – маневров, подробностей о которых не сохранилось, – и поисков Хоу диспозиций с целью отразить ожидавшуюся атаку в Нью-Йоркском заливе, уроки рассмотренных операций отнюдь не тактического, но стратегического свойства, они вполне применимы и в наши дни. Главный урок среди них, несомненно, состоит в выявлении значения быстроты и бдительности, сочетающихся с профессиональной сноровкой. Хоу узнал, какая опасность ему угрожает, благодаря инструкциям, полученным из Англии, через три недели после отбытия д'Эстена из Тулона. Ему пришлось вызвать свои крейсеры из Чесапика и других мест, линейные корабли – из Нью– Йорка и Род-Айленда, погрузить на корабли припасы для армии в 10 тысяч человек, отправиться к Делавэру – что неизбежно заняло 10 дней – и снова вернуться в Нью– Йорк. Д'Эстен прибыл к Делавэру через 10 дней после Хоука, к Санди-Хуку – через 12 дней, и только днем раньше его – в Ньюпорт, перед гаванью которого он простоял 10 дней, прежде чем войти в порт. Англичанин, бывший на одном из кораблей, говоря о неустанной работе адмирала между 30 июня, когда английская армия достигла высот Навезинк, и 11 июля, когда прибыла французская эскадра, пишет: «Лорд Хоу, как обычно, присутствовал повсюду лично и своим присутствием возбуждал рвение и прилежание офицеров и матросов». Этими качествами он разительно отличался от своего добродушного, но ленивого брата, генерала Хоу.

Тем же усердием и бдительностью проникнуты остальные операции лорда Хоу. Как только французские корабли направились к югу, за ними последовали разведывательные суда, продолжилась подготовка кораблей (особенно брандеров) для преследования. Последний корабль, прибывший из Англии, прошел через бар у Нью-Йорка 30 июля. 1 августа эскадра, в состав которой входили четыре брандера, была готова к выходу в море. Ветер задержал дальнейшие передвижения адмирала, но, как известно, он подошел к Ньюпорту только на день позже вхождения туда неприятельской эскадры, чего его менее многочисленная эскадра не могла предотвратить. Но само его присутствие сорвало осуществление цели противника, с которым Хоу не был в состоянии бороться на равных (при равном количестве линейных кораблей и французов было больше орудий, примерно на 20 процентов. – Ред.).

Д'Эстен так же не торопился войти в Ньюпорт, как и выйти оттуда. Положение Хоу в стратегическом отношении было великолепно. Поскольку он занял наветренную позицию по отношению к преобладающим ветрам, французские корабли, которые попытались бы вырваться из узкого прохода гавани в море, подвергались опасности быть атакованными поодиночке, в то время как английский адмирал, полагаясь на свое искусство, мог уберечь свою эскадру от разгрома, если бы подул неблагоприятный ветер.

Купер в своем романе «Два адмирала» заставляет своего героя сказать придирчивому приятелю, что если бы он не был настроен на удачу, то не смог бы извлечь из нее выгоду. Уход французов, последующий шторм, причинивший их эскадре серьезные повреждения, – все это в целом можно признать за удачу. Но если бы не присутствие эскадры Хоу у мыса Джудит, угрожающее французам, они бы могли переждать шторм, став на якорь в бухте. Энергия Хоу и его вера в себя как моряка помогли ему добиться удачи, и было бы несправедливо отрицать его деятельную роль в стимулировании удачного развития событий. Если бы не он, шторм не уберег бы британские войска в Ньюпорте[125].

Д'Эстен, исправив повреждения на своих кораблях, 4 ноября отправился всей эскадрой к Мартинике. В тот же день английский коммодор Хотем отбыл из Нью-Йорка курсом на Барбадос во главе эскадры в составе пяти 64-пушечных и 50-пушечных кораблей и конвоя из транспортных судов с 5 тысячами солдат на борту, предназначенных для захвата острова Сент-Люсия. В пути сильный шторм нанес гораздо большие повреждения французской эскадре, чем английской. Причем французский флагман утратил грот– и бизань– стеньги. Потеря рангоута и то, что 12 военных кораблей налегке достигли Мартиники только на день раньше, чем конвой из 59 английских транспортов прибыл на Барбадос, расположенный на сотню миль дальше, характеризует с худшей стороны профессиональное мастерство французов, которое тогда и сейчас определяет судьбу морской войны.