Роли леди Рейвен. Том 2 (СИ)

– Даже не знаю, – я сделала глоток вина и слизнула терпкие капли с губ. – В качестве альтернативы у меня визит к графу Стайлзу и маменькины матримониальные махинации. Это так заманчиво…

– Я однажды точно тебя отшлепаю. – Кьер с силой сжал мое бедро, ощутимо даже сквозь слои такни, и я выгнулась, подставляя шею поцелую больше похожему на укус, а потом коварно улыбнувшись, выскользнула из объятий.

– Иди. Короли ждать не любят. Но помни, что леди тоже!

Он вернулся через два часа.

Я уже придремывала в кресле смежного со спальней кабинета, когда входная дверь особняка хлопнула так, что содрогнулось все здание. Я удивленно вскинулась, зябко спросонья кутаясь в шаль. Шаги по коридору – резкие, торопливые. Я встала из кресла и в то же мгновение вошел Кьер, рывком распахнув дверь. Увидев меня, он уже тише ее притворил, но все равно в движениях, во всей напряженной фигуре сквозило раздражение. Если не злость.

– Что-то случилось? – обеспокоилась я, шагнув к нему, но ответа не получила.

Не произнеся ни слова, Кьер в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и, обхватив ладонью мой затылок, впился в губы поцелуем. Таким жадным, требовательным и напористым, что я мгновенно в нем потерялась, растворилась без остатка, подчинилась, выгибаясь послушно, как глина в руках горшечника.

– Кьер, что… – попыталась произнести я в то краткое мгновение, на которое он оставил мои губы, расстегивая, почти обдирая пуговицы блузки.

Договорить он мне не позволил. И вообще больше ничего сказать не позволил, снова заткнув рот, пока руки стаскивали с меня одежду, и тонкая ткань едва не трещала по швам. Крючки корсета, завязки юбок. Голова кружилась, горячие губы обжигали теперь прикосновениями шею, плечи, грудь. И я хватала ртом ставший вдруг каким-то вязким воздух, вцепившись в твердые плечи, зарывшись пальцами в волосы, не понимая, что на него нашло, но утопая в этой яростной, злой страсти.

На пути Кьера оставалась лишь самая хлипкая из преград – тонкая шелковая сорочка – когда он подхватил меня на руки, не прекращая исступленно целовать, и унес в спальню.

Я лежала на кровати, тяжело дыша, чувствуя, как горят губы и все тело, как ноющая пульсация внизу живота становится почти невыносимой, и смотрела, как герцог торопливо обнажается. Галстук – жалобно звякнула об пол бриллиантовая булавка. Сюртук. Жилет. Рубашка…

Я почти захныкала от желания немедленно прикоснуться к этому телу, впиться ногтями в смуглую кожу, ощутить на губах ее солоноватый вкус.

Ботинки. Щелкнула пряжка ремня – внизу заныло еще сильнее. Брюки. Белье…

На мгновение он навис надо мной огромной темной тенью, и я не выдержала, застонала выгибаясь, сама нетерпеливо раздвигая ноги, чтобы тут же ощутить его в себе. Глубоко. До упора.

Кьер почти лежал на мне, придерживал руками, полностью лишив возможности двигаться самой, вынуждая подчиниться, полностью раствориться в нем. Хриплые, рваные стоны перемежались с обрывочным шепотом на грани сознания.

Э-ри-лин.

Э-ри.

Нет, он не пил меня, словно дорогое вино, как пишут в дамских романах. Скорее жадно глотал, захлебываясь, как человек, набредший на оазис в пустыне.

Каждый поцелуй горел, будто рабское клеймо.

Он трижды доводил меня до исступления, почти до потери сознания, и словно никак не мог насытиться. Только упивался моими стонами, моими криками, моими мольбами, даря невыносимую пытку пополам с опустошающим наслаждением.

А потом, пока я лежала и пыталась прийти в себя, отдышаться, вернутся в реальность, которая рассыпалась, как картинка калейдоскопа, он уснул, так ничего и не объяснив. Только плотно обхватил меня рукой – не высвободиться.

Впрочем, мне и не хотелось.

Несмотря на усталость и сладкое измождение во всем теле, я лежала без сна, терзаемая опасениями, осторожно перебирала темные пряди волос и думала о том, что все это зашло слишком далеко. Так далеко, что я теперь не имела ни малейшего представления, как буду из этой ситуации выбираться.

Я проснулась от щекочущих поцелуев. Под ушком, в шею, в плечо, прямо в ухо, заставив недовольно заворчать и потянуть одеяло на голову. Маневр удался, поцелуи прекратились, и я с облегчением почти уснула обратно, когда выглянувшую из-под белья пятку пощекотали!

Брыкнувшись, я окончательно растеряла весь сон, но все равно поджала под себя ноги и закуклилась плотнее, не торопясь выбираться на свет божий.

– Подъем, спящая красавица, – глухо прозвучало над ухом сквозь пуховую преграду. – Дежурство подходит к концу!

Я обреченно застонала и нехотя выглянула из своего такого теплого и уютного «домика».

Кьер полулежал рядом – такой же лохматый, сонный и обнаженный, как и я.

А вот это странно. Как правило, когда я просыпалась, герцог был уже на ногах и если не при полном параде, то умыт, причесан и одет хотя бы на нижнюю половину. В крайнем случае – в процессе умывания и одевания. Я давно привыкла к тому, что валяться в постели противоречит его деятельной натуре, и видеть его сейчас таким, здесь, было странно. А если к этому прибавить вчерашнее…

Я протерла глаза, тряхнула головой и села, прижимая одеяло к груди.