Рома едет

Мне очень хочется отдохнуть от дорожных разговоров, и полпути до Уфы я молчу. Затем один из попутчиков все равно начинает расспрашивать меня, откуда я и куда путь держу. Слово за слово, и к разговору подключаются соседние купе. В Уфу я въезжаю с полным рюкзаком еды.

Уфа очень похожа на Минск – сталинскими зданиями, спальными районами и грустными заводами. Здесь уже заметно холоднее. На деньги, сэкономленные на билете в Казахстан, я закупаюсь в секонде зимней одеждой.

Машина за машиной – и я вторгаюсь в Сибирь. На кольцевой Челябинска останавливаю дальнобойщика Юру. На его руке набито облачко, в центре которого романтическим почерком выведено имя “Наташа”. Из разговоров за жизнь выясняется, что его жену зовут Вера, а любовницу Маша. Кто же эта таинственная Наташа, я так и не осмеливаюсь спросить. Когда мы останавливаемся перекусить, Юра каждый раз включает на своем портативном DVD-плеере мультфильм “Маша и Медведь” и искренне смеется незамысловатым шуткам, тыча вилкой в экран.

За окном мелькают болота и леса. Температура опускается ниже нуля, о чем свидетельствуют замерзшие капли на зеркалах заднего вида. От холода совсем не хочется разговаривать – мы пробираемся сквозь тайгу. На новосибирской развязке наши пути расходятся, Юре – на Кемерово, а мне – на Алтай.

Я планирую задержаться в Новосибе на пару дней. Местные байкеры подсказывают мне кофейню, в которой я надеюсь найти приют. Они описывают ее как место, где тусуются “всякие дредастые”. Так и выходит: в кофейне я знакомлюсь с дредастой официанткой Настей. Настя миниатюрная, ей двадцать четыре, у нее растатуирована вся левая рука, она смеется, словно мультяшный персонаж. Я селюсь у нее на кухне. Пара дней плавно перетекает в пару недель. Я сплю по двенадцать часов на раскладном кресле, в остальное время занят бездельем. Я сильно истосковался по такому отдыху.

Именно на этой кухне, сидя за компом одной бессонной ночью, я знакомлюсь по интернету с Олей. Она живет в Минске и работает в журнале, для которого я пишу свои заметки. Переписка в соцсетях плавно перетекает в видеозвонки по Скайпу. В этот момент я еще не подозреваю, как это знакомство перевернет мою жизнь.

За прошедшие месяцы я подружился с сотней людей, проехал больше десяти тысяч километров. Мне приходилось спать под открытым небом, доедать за кем попало в “Макдональдсах”, не мыться неделями и просить милостыню. Я отлично знаю, что такое жизнь на улицах урбана. Алтай – край дикой природы и удаленных поселений. Пока я точно не знаю, куда и зачем направляюсь, но чувствую, что настало время выбираться из городов.

Глава 5

Рома на Алтае

Дом на краю земли

– Ты шо, дурак – ночью идти? Тебя там волки порвут! – предостерегает нетрезвый алтаец, беседа с которым завязалась на выходе из деревенского магазина.

Простившись с неравнодушным мужиком, я выхожу в темноте из Паспаула. Отсюда до Чарбая примерно тридцать километров лесовозной дороги. Чарбай – спрятанное от цивилизации поселение в горной тайге, в котором постоянно проживает всего одна семья. Пешком шуровать туда никак не меньше шести часов, на транспорт надеяться не приходится – дорога в таком состоянии, что хоть сейчас трофи-гонки устраивай.

Первое, с чем приходится бороться на пути к поселку, это страх перед ночными звуками леса. Важно четко уяснить, что в эту пору года жрать тебя никто не собирается – в чаще хватает легкой добычи. Зверь может напасть, только если сам испугается, и чтобы не стать для него сюрпризом, идти через лес нужно бодро и громко. Я настраиваюсь на быстрый шаг и поднимаю боевой дух песней “Служили два товарища”.

Вторая проблема – сильная заболоченность местности. То и дело мои ботинки проваливаются в вязкое месиво, приходится обходить подозрительные участки дороги и перепрыгивать огромные лужи. Через десять километров я сталкиваюсь с первой серьезной преградой – рекой. В месте, где ее пересекает дорога, воды, к счастью, не выше колена. Впрочем, обувь сразу же промокает насквозь, и ноги начинают медленно стыть. Я согреваюсь мыслью о том, что впереди меня ждут горячий чай и теплая печь. Спустя четыре часа блукания по ночному лесу я начинаю не на шутку волноваться.

Судя по карте, которую я сфотографировал с монитора компьютера, уже час назад я должен был добраться до Чарбая, но вокруг по-прежнему тихо, холодно и одиноко. Оценить, правильно ли я держу направление, крайне сложно – небо затянуто густыми тучами, а компаса у меня, конечно же, нет. Я снова натыкаюсь на реку. Вижу достаточно свежую колею, оставленную на берегу автомобильными протекторами, и огромные следы собачьих лап. Очень хочется верить, что это именно собачьи следы.

Температура падает ниже нуля, об этом свидетельствуют обледеневшие кромки ручья. Останавливаться ни в коем случае нельзя – тут же замерзну. Болит спина, чавкают мокрые ботинки, хочется есть и спать. Я едва волоку ноги. Похоже, выбора не остается – нужно разжигать костер и ставить палатку.