Роман Ким

Само собой разумеется, что, когда началось следствие по делу Ан Чжун Гына, японская полиция проявила особый интерес к личности Николая Кима, его связи с преступником-патриотом, но… сочтя купца «недостаточно радикальным», вычеркнула из списков тех корейцев, которых японское правительство потребовало от властей Приморья выслать в Сибирь. Более того, хотя в ходе следствия Ан Чжун Гын и трое его арестованных единомышленников не раз упоминали о связи с Ким Бён Хаком, суд эти детали не заинтересовали вообще. На вопрос японского судьи о наличии во Владивостоке политических объединений корейских эмигрантов подсудимый У Док Сун — соратник Ан Чжун Гына ответил: «Существуют общества корейских резидентов, но их контролируют»^[73]

. Нечего и говорить, что семейные связи Кимов не были изучены судом несмотря на то, что сам Ан Чжун Гын называл одной из основных причин (всего таких было одиннадцать) своего теракта месть за убийство японцами королевы Мин, организатором которого он почему-то считал Ито Хиробуми^[74]

. Интересно, что вопрос мести Ана за смерть королевы персонально Ито и раньше интересовал японских исследователей, но такой довод всегда игнорировался по причине того, что «этого не могло быть просто потому, что быть не могло». Вот характерная цитата из книги Цунода Фусако «Тайное убийство королевы Мин»: «Даже если дать волю фантазии, я никак не могу поверить, что Мицу Мунэмицу и Ито Хиробуми причастны к планам тайного убийства королевы Мин. Между зачинщиком тайного убийства и японским правительством не может существовать непосредственной связи — таков мой непоколебимый вывод»^[75]

. Такая точка зрения вполне имеет право на существование, но она основана не на доказательствах непричастности Ито к убийству, а на отсутствии вообще какого-либо понимания: кто и зачем «заказал» королеву? И если это была, согласно официальной версии, личная инициатива генерала Миура, то есть речь шла о чистой уголовщине, то почему его и всех участников убийства оправдал японский суд? Ответа на этот вопрос не было сто лет назад, его по-прежнему нет и сегодня.

Почему материалы о причастности Николая Кима к организации заговора, прямо свидетельствовавшие о том, что он был, по крайней мере, его финансистом (путаные рассказы Ана и его сообщников о том, что у них не было денег и они у кого-то занимали крохи на билеты, просто смехотворны), стали известны следствию, но не дошли до суда — загадка. Так же, как и то, что Роман Ким спокойно рассказывал своим друзьям о том, что в доме его отца (мать в 1908 году развелась с Н. Н. Кимом и вернулась в Сеул) «три дня и три ночи шел пир в честь убийства князя Ито», а на это никто из японцев не реагировал. Как и на то, что в каждом разведывательном отчете, посылаемом из Владивостока после убийства Ито, японцы снова и снова зачем-то упоминали, что старший сын Кима учится в Кэйо.

Ответов на эти загадки может быть два. В первом случае стоит принять точку зрения части современных российских корееведов: Роман Николаевич Ким всю жизнь фантазировал, придумывал и раскрашивал яркими красками собственную биографию, привязывая ее к значимым историческим событиям, а на косвенные данные не стоит обращать внимания, поскольку они сильно усложняют понимание истории.

Второй вариант целиком основан на пресловутой «теории заговора» и полностью приводится впервые. Согласно ему, в Токио от руководителей японских тайных обществ и агентов разведки, работавших на генеральное консульство во Владивостоке, было известно о роли Николая Кима в корейском подполье, о приеме им во Владивостоке Ан Чжун Гына, о торжествах по случаю убийства Ито Хиробуми, а потому спокойно относились к детским рассказам Ромы Кима — они просто контролировали ситуацию. А если так, то надо понять, кому это могло быть выгодно. Тут мы неизбежно приходим к истории давнего соперничества двух земляков, двух гениев эпохи Мэйдзи, эпохи грандиозных преобразований Японии, превративших страну из феодальной крепости в современную империю. Первый — уже знакомый нам дважды премьер-министр страны, гэнро, маршал и герцог, создатель армии и полиции нового образца, великий Ямагата Аритомо, выручивший когда-то из смертельной опасности и приблизивший к себе Тояма Мицуру. Второй — не менее великий Ито Хиробуми — четырежды премьер-министр, князь, гэнро, творец японской конституции и первый генерал-резидент Кореи.