Роман с пивом

Это была самая обыкновенная коричневая многоэтажка, правда, коричневый цвет придавал ей более внушительные размеры, чем она имела в действительности, и казалось, она нарочно выставляется. Дождю не удалось смочить ее целиком, но мокрые следы под окнами были похожи на поплывшую тушь, и весь фасад, таким образом, являл собой ужасную семейную фотографию, которую все же решили повесить на стену, несмотря на то что во время съемки фотографу так и не удалось остановить нескончаемый поток женских слез.

Жира тем временем уже добрался до двери подъезда и закричал оттуда, что там нет домофона. Следом подошел Маршал и спросил, точно ли это именно тот подъезд, который надо, на что Жира ответил, что не знает, и стал сквозь стекло в двери разглядывать список жильцов. Хеннинен тоже попытался протиснуться поближе к двери, мина его по-прежнему была кислой, но, очевидно, мокнуть под дождем из-за одного только упрямства ему не хотелось.

— Ну, видно?

— Не то чтобы очень.

— Что значит не очень? — уточнил Хеннинен.

— Понимаете, я только сейчас понял, что совсем не знаю его фамилии.

— Ёшкин кот, — проворчал Хеннинен. — То есть ты не знаешь, какая фамилия у Коти-лайнена?

— А что, Котилайнен — это, по-твоему, его имя? — спросил Маршал. — Позвольте представиться: Котилайнен Вейялайнен.

— Да нет же, я просто подумал, что Котилайнен — это вроде клички. Может, он котов любит, он вообще домашний, часто дома сидит, хотя, с другой стороны, должен же он где-то сидеть. Но все равно, здесь его нету.

— Где нету? — не понял Хеннинен.

— Ну там, то есть здесь, где мы сейчас стоим. Девчонки бы сказали на улочке.

— Фи, — сказал Маршал. — Улочки, булочки, мы у мамы дурочки.

— Чего-чего?

— Да так, ничего.

— И все же я бы еще раз хотел уточнить, есть там Котилайнен или нет, ну там, в списке? — спросил Хеннинен.

Жира еще раз присмотрелся.

— Не, похоже, что нет, — сказал он. — Есть только Койкалайнен и еще какой-то Мую, идиотское имя, а потом еще, ой, блин, вы не поверите, просто пипец.

— Ну, давай.

Тут он залился таким беззвучно-истерическим смехом, что даже присел на корточки и схватился за живот. Посотрясавшись так некоторое время, он затем поднялся и прошептал:

— Урпо.

Это был настолько взволнованный выдох, что все как-то даже притихли на какое-то мгновение, словно из уважения. Три неподвижных, серьезных и немного растерянных головы отразились в стекле, за ними или даже сквозь них проглядывала стена подъезда и список — белыми выпуклыми буквами на черном фоне.

— Да ладно тебе, — прошептал Маршал.

— Сам посмотри!

Маршал переместился ближе. Вначале ничего не было видно, кроме собственных глаз, глупо таращившихся из стекла, потом с их влиянием удалось справиться, и стало видно, что там внутри.

— Бля, и правда, Хеннинен, глянь-ка.

Хеннинен поменялся местами с Маршалом и стал пристраиваться к стеклу. Он так тяжело дышал, что стекло тут же запотело.

— Стекло-то протри, — небрежно бросил Жира.

— Сам знаю.

— Ну, — заерзал Маршал. — Видишь, видишь?

— Ну, вижу. Урпо. И что дальше?

— Урпо значит дурак, ты что, не понял, что ли? — захихикал Жира.

— По-моему, ничего смешного в этом нет, — сказал Хеннинен. — Подумаешь, Урпо, ха-ха-ха.

— Это в тебе говорит рационализм, — сказал Маршал.

— Какой, к черту, рационализм, это же самое обычное мужское имя.

— Ну, в общем-то да, — согласился вдруг Жира. — Об этом я не подумал. Но если это имя, оно что, фамилией теперь быть не может?

— Почему нет, у тебя же Котилайнен стало именем.

— Вот только не надо меня сразу в урпы записывать, — сказал Жира. — У меня и без того голова кругом идет.

— Кстати, возвращаясь к Котилайнену, — эх, Жира, бедная твоя голова!

— Почему?

— Потому я не нашел, в этом списке никакого Койкалайнена.

— Ну не нашел, и хер с ним, — добродушно отозвался Жира и вылупил глаза.

— Зато там есть Котилайнен.

— А я разве не так сказал?

— Насколько мне помниться, мы собирались в гости к Котилайнену, — сказал Маршал. — Совсем не к Койканену.

— Ну да.

— Так точно.

— Ну так вот, как бы это так лучше выразиться, в общем, я думаю, что нам следует каким-то образом переместиться туда в подъезд, — сказал Маршал. — Слушай, а у тебя случайно нет ключей от его квартиры, раз уж вы такие приятели?

— Это ты кому сейчас сказал?

— Это я так, просто. Продумываю возможные варианты наших действий.

— Ну, получайте! — крикнул Хеннинен и выскочил под дождь. Ему, похоже, нравилось гулять под дождем, особенно в его теперешнем состоянии. Он встал посередине улицы и заорал: — Котилайнен!

Жира подскочил и встал рядом, Маршал подошел следом. Здесь в центре улицы казалось, что вся вода мира льется сейчас за шиворот и барабанит по крышам.

— Котилайнен! — закричал Хеннинен.

— Котилайнен! — закричал Маршал.

— Котилайнен! — закричал Жира. — Котилайнен!

И даже причмокнул от удовольствия, словно бы пытаясь уловить некое послевкусие своего крика, потом стал радостно шлепать по воде на асфальте и наконец прорычал:

— Эй, чуваки! Вот это кайф!

— Заткнись, — обрубил его Хеннинен. — Там окно открывается.