Роман с пивом

— А это кто такие? — спросил глазастый представитель мужской половины юного поколения, собственно, тот, который только что их разглядывал и в некотором роде продолжал это делать. Сложно сказать, что возбудило в нем такое недоверие, но, возможно, это было как-то связано с его сущностью или что-то в этом духе.

— Мы встретили их сегодня в парке, — сказала Лаура.

— Понятно, — усмехнулся глазастый, стараясь придать своему голосу некий ироничный оттенок: похоже, он, видимо, чувствовал себя немного не в своей тарелке.

Хеннинен тут же этот оттенок вычленил, хотя речь парня была немногословной, и поспешил высказать свое мнение по данному вопросу:

— Я попробую тебе объяснить, но боюсь, пацан, ты еще слишком молод, чтобы это понять, видишь ли, истинная ирония строится на отчаянии, тоске и целом ворохе экспоненциально накопленных неудач.

Похоже, что пацан просто ошалел от услышанного, он стоял под дождем и смотрел на Хеннинена, в прямом смысле открыв рот. Потом, вероятно, заметил беззащитность своего положения и снова спрятался под зонт Лауры, сказав только, «вот как», и больше ничего, просто «вот как», хотя и в этой фразе, безусловно, есть некая доля сомнения, если уж ее искать.

— Ну что, мальчишки, чем занимались? — спросила Густав из-под своего зонта, где вместе с ней болтался также еще один молодой человек, однако он все это время молчал, всем своим видом показывая, что предпочел бы быть где-нибудь в другом месте.

Над мальчишками пришлось серьезно задуматься, как-то никто из присутствующих толком не понял, что, а точнее, даже кого она имела в виду, говоря «мальчишки».

— Эй, оглохли?

— Ты это нам? — удивился Жира.

— Присаживайтесь, господа, — сказал Хеннинен и широким жестом светского человека указал на скамейку; жест, однако, получился широким не только в переносном смысле, но и в самом что ни на есть прямом.

— Пожалуй, нет, — сказала Лаура и захихикала. Стало видно, что прошедшие часы она провела недаром и успела здорово наклюкаться.

— Пожалуй, да, — сказал Хеннинен.

— Тоже мне командир нашелся, — возмутился глазастый.

— А можем и присесть, — хихикнула Лаура.

— Не можем, нах.

— По-моему, это отличное место, можно спокойно любоваться дождем и вообще, — сказал Маршал и посмотрел на небо. Небо поддержало его слова очередным раскатом грома.

— Вот и я о том же, — не унимался глазастый. — На улице дождь идет, какой идиот будет сидеть в ливень на открытой террасе.

— Боюсь, случилось так, что в данный момент здесь сидим мы, — сказал Хеннинен.

— Ну и сидите, придурки.

— Надо же, какое напряжение в воздухе, — заметил Жира.

— Молния, молния! — завизжала Лаура. — Вы ее видели? Она была просто огромная!

— Наверное, уже шестисотая за этот вечер, — подал вдруг голос тип, стоящий под зонтом Густавы.

— Черт, — сказал Хеннинен и стал чесать ноги. — У меня пиво закончилось.

— Хм, типа, не пора нам всем пойти спать, — сказал Маршал.

— Пожалуй, мы все же присядем, — сказала Лаура и перепрыгнула через низкий канат, который, по всей видимости, должен был обозначать границу между террасой и улицей.

— Я не сяду, — сказал глазастый. — У меня есть другие дела.

После этого произошел целый ряд всяческих событий, связанных с пространственными перемещениями. Прежде всего, тот лупоглазый тип, и откуда он только такой взялся, развернулся и отправился бороздить дождевые просторы, что послужило поводом для нескольких удивленных пожатий плечами и таинственных девчачьих переглядываний, так что даже стороннему наблюдателю стало понятно, что, типа, ничего поделаешь, он у нас немного того. Оставшиеся стали пытаться уместиться за столом, что вызвало волнение и заторможенность в рядах сидящих, а также заставило всех встать со своих мест. Жира, по всей видимости, вскочил, чтобы подвинуться и уплотнить ряды сидящих, Маршал, скорее всего, встал под воздействием некого общего и в данном случае довольно неактуального чувства вежливости, Хеннинен же отправился в бар за пивом. Уходя, он в последний момент вдруг вспомнил, что хорошо бы спросить у остальных, не хотят ли они тоже пива, но, пошарив по карманам, тут же, извиняясь, добавил, что принимает заявки только у платежеспособных клиентов, потому что Маршал выдал ему мелочи ровно на три кружки, после чего еще раз извинился и счел необходимым объяснить, что крайне сожалеет, но не имеет возможности щедро угостить девушек. К счастью, молодой человек из компании девушек прервал его речь, сказав, мол, я принесу, и бодро направился к входу в бар, Хеннинен засеменил следом.

Они ушли, оставив за столом двух оживленно перешептывающихся молодых девушек и двух ни на что другое уже не способных улыбающихся мужчин, а также дождь, который к тому времени стал заметно ослабевать.