Роман с Постскриптумом

Мы все, гости, расходились, разбредались по патио, по лужайкам. Везде были расставлены столы. Это был фуршет с обилием напитков и запахом жаренного на камнях мяса. Но есть не хотелось. По московскому времени это была глубокая ночь. Общение было интереснее. Дом, как бы на возвышенности, сверкал огнями и сообщал атмосферу праздничной приподнятости. После всех разговоров мне очень хотелось познакомиться с женой Форда. А тут еще Даша, которая очень сильно чувствовала восьмичасовую разницу во времени, стала меня теребить:

— Мам, я уже спать хочу. Отправьте меня в гостиницу. Я только поблагодарю хозяйку дома и уеду. Ладно, мам?

— Как же ты ее поблагодаришь, ее еще найти здесь надо. — Мне было приятно, что Даша крепко усвоила правило благодарить хозяев за приглашение.

Дашин дедушка, мой свекор, был дипломатом, и бабушка научила внучку некоторым правилам этикета. В частности, всегда перезванивать и благодарить принимающую сторону за приятно проведенный вечер. Когда она была маленькой, она даже иногда нас контролировала: «Родители, позвоните тем-то. Ведь мы у них вчера были».

Когда у нас возник разговор о намерении дочери отправиться в гостиницу, рядом с нами стоял сын директора Института предпринимательства Крис де Мус-младший. Младшим он был потому, что его отец носил то же имя — Крис де Мус, но с приставкой «старший».

Младшему де Мусу было семнадцать лет. Он заканчивал обучение в колледже и готовился к поступлению в университет. Будучи только на год старше Даши, Крис не выглядел школьником. Он ходил на все заседания и круглые столы, постоянно что-то записывал и производил настолько серьезное впечатление, что однажды я ему сказала:

— Крис, ты, наверное, когда-нибудь будешь президентом США.

На что молодой человек, не восприняв это как шутку, ответил мне серьезно и убежденно:

— Конечно, миссис Пушкова, я буду. Ведь я уже начал готовиться к этому.

На правах знатока этих мест, где он часто бывал с отцом, Крис де Мус-младший опекал Пушкову-младшую. Было видно, что Даша ему нравится, и он хотел понравиться ей. А тут такой повод — блеснуть своим знакомством с женой президента.

— Пойдемте, я только что видел миссис Форд вон там. Крис быстро и ловко двинулся вдоль лужайки, заставленной столами. Я и Даша едва поспевали за ним. Под большим деревом, красиво подсвеченным низкими прожекторами, в окружении двух пар стояла изящная, коротко стриженная женщина. Несмотря на то что ей было уже хорошо за шестьдесят, она была одета в короткое черное платье с открытыми руками. Американское светское восклицание «You do look well!» в моем исполнении звучало не столько как комплимент: «Вы прекрасно выглядите», но как искреннее восхищение обликом женщины, которая по возрастным российским критериям была в глубоком пенсионном возрасте. А значит, выглядеть прекрасно была совершенно не обязана.

Крис де Мус представил меня и Дашу с самым серьезным видом, по-взрослому. В Москве я завершала фильм «Маленькая Голландия большого Петра». Я была продюсером и сценаристом этого фильма. Находясь в Америке, я продолжала работать. И однажды Крис застал меня, переписывающей сценарий.

Когда он спросил меня, что я пишу, то я объяснила, что доделываю сценарий фильма к трехсотлетию Российского флота. О флоте и русском царе Петре — так объяснила я ему сюжет фильма. Он запомнил этот момент. Поэтому, представляя меня миссис Форд, он торжественно назвал мое имя, и профессию, и последнюю работу.

Согласно его рекомендации, я звучала ну как новый Лев Толстой из России. Я не успела даже пошутить по этому поводу, как инициативу перехватила Даша. Одним словом, молодые люди лидировали. И вот уже Даша рассказывала, что она школьница и два дня назад красила забор у дедушки на даче, а тут вдруг Америка, и Скалистые горы в штате Колорадо, и дом президента Форда, и его жена, похожая на балерину…

Даша с блеском демонстрировала свой английский. И когда я была уже готова ее остановить, я вдруг заметила, что глаза жены президента увлажнились от искреннего монолога моей дочери. И она в ответ так же воодушевленно заговорила о том, что еще никогда не общалась с русской девочкой. И что она действительно мечтала в детстве быть балериной и училась в балетной школе. А после смерти своего отца, будучи в Дашином возрасте, она начала танцами зарабатывать на жизнь.

— Один доллар я платила за аренду комнаты, где проводила танцевальные уроки для всех желающих. Один доллар у меня уходил на пианиста. И шесть долларов я отдавала маме. И это были очень приличные деньги, должна вам сказать. Но что же мы стоим здесь? Пойдемте, я покажу вам дом. — И она повела своей красивой рукой в сторону дома, приглашая меня с дочерью последовать за ней.