Роман строгого режима

Минута трагического молчания вылилась в целых две! Леха что-то беспомощно проблеял и закашлялся. Лида молчала, только нижняя губа немного подрагивала. Она не верила своим глазам. Посмотрела на него, на мятые, пропотевшие простыни, на то, что скорчилось под одеялом.

– Лидок, я объясню… – хрипло исторг Леха.

– Ты объяснишь, я знаю… – Лида перевела дыхание, закрыла глаза. А когда открыла и обнаружила, что ничего не меняется, они стали наполняться слезами. Они не выливались, скапливались в глазах, отчего те становились очень большими, объемными, блестели, как озерная гладь под лучами солнца… – Мне кто-то позвонил, Леша, не представился, сказал так сочувственно, что хочет открыть мне глаза, чтобы я знала… Сказал, куда я должна прийти, чтобы все увидеть… А мне еще было так странно, что ты не позвонил утром…

– Подожди, не делай выводов, я же говорю, что все объясню… – закаркал Леха. – Это совсем не то, что ты думаешь…

Лида не стала развивать тему, подошла неуверенно к кровати, откинула одеяло. Завизжала Татьяна, сжалась, обняла себя за плечи. Она пыталась что-то сказать, но все слова сплетались у горла, ее чуть не вырвало.

– Боже мой… – потрясенно прошептала Лида. – Танюша, неужели у тебя наконец-то получилось… Ну что ж, поздравляю, ты долго шла к этому дню.

– Прекрати… – захрипел Леха. – Мы сами не понимаем, как здесь оказались…

Лида отмахнулась и побрела к выходу. Прорвало, лопнула пленка поверхностного натяжения, и слезы градом хлынули из глаз…

– Подожди, не уходи, послушай… – выдавил из себя Леха и бросился за ней. Но она с силой захлопнула дверь – и ему едва не перепало по лбу! Он отшатнулся, ноги переплелись, Леха треснулся об пол мягким местом. Взметнулся, издавая завывающие звуки, выбросился в коридор. Мимо шли какие-то люди, засмеялись при виде взлохмаченного парня в трусах. А Лида уже убегала от вселенского позора, сверкали пятки, она свернула за угол на лестницу…

Он опомнился, преследовать девушку в таком виде – позорить обоих. Он бросился обратно в номер, рухнул на кровать ничком, застонал в отчаянии, замолотил кулаками по матрасу. А Татьяна уже сидела над ним, забыв, что она тоже нагишом, пыталась успокоить, касалась пальчиком плеча, давилась слезами.

– Леша, успокойся, ты ей все объяснишь… Ну, хочешь, я сама ей все объясню…

– Татьяна, замолчи, без тебя тошно… – рычал Леха, грызя несвежую простыню. – Уйди от меня, Татьяна, ненавижу тебя… Мать твою, как же я тебя ненавижу…