Романтическая девушка Оля

В столовой ялтинского дома отдыха усадили меня за столик на четверых, занятый уже супружеской парой из Киева. Последнее место предназначалось дочери какого-то московского партработника довольно высокого ранга. Мне было очень интересно, кто же всё-таки придёт сюда: худенькая весёлая замухрышка или толстая заносчивая бабёнка.

В зал вошла девушка в платье модного фасона, однако внимание моё привлекло не платье, а её светлые волосы до плеч, стройная фигура и княжеские манеры. Все смотрели на неё, стараясь понять, куда эта девчонка направляется, а я сразу догадался: вот же она, идёт к нашему столику. Сбылась моя главная мечта о ялтинском курорте.

Она поздоровалась, произнесла обычное «добрый день», а потом сказала, что зовут её Олей. Сидевший рядом со мной инженер из Киева тихо произнёс:

— Дамочка…

А его тучная жена чуть завистливо и насмешливо уточнила:

— Москвичка.

Я подал Оле хлеб и блюдце с колбасой, а она спросила, как меня зовут.

— Адам.

— Жаль, что я не Ева, — пошутила она.

— Не всегда бывает так, как в Библии.

— Адам, кажется, ссорился с Евой, — заметила она, намазывая масло на хлеб.

— Вполне возможно, но он с ней же и согрешил…

— Это потому, что рядом не было другой девушки.

— Товарищи, — вмешался мужчина с соседнего столика, — не лучше ли о погоде?

— Погода в Ялте соответствует директиве Политбюро, — подала голос его пожилая супруга. — А потому всегда будет солнечно.

Оля выразительно глянула на меня, и я понял, что в присутствии этого типа нужно помалкивать.

— Подозреваю, что ты не русский.

— Это из-за моего имени? — Я пододвинул Оле тарелку с рыбой. — Я из Вроцлава.

Ели мы молча. Никто из нас не боялся его — человека, который не любит, когда говорят о религии, — но мы не хотели без нужды его дразнить. Ведь ещё совсем не известно, кто он такой.

Она ушла первая, больше мне не удалось поговорить с ней. Что ж, время ещё будет, решил я, это ведь только первый день отпуска. Или она уже нашла с кем-нибудь общий язык? Может быть, приехала сюда не одна? Возможно, он поселился в другом доме отдыха?

Мне дали большой одноместный номер с видом на море и пальмы на бульваре. Ко-гда я вытаскивал из чемодана вещи и складывал их в шкафу, помимо своей воли думал об Оле и ругал себя за это. Забудь о ней, Адам, тебе не нужна эта красивая девочка, от которой ты можешь натерпеться всякого, — тебе нужна девочка самая обыкновенная.

Было ещё рано укладываться спать, поэтому я решил прогуляться. Ноги сами несли меня вниз по склону. Я купил в магазине бутылку шампанского; водку на этом курорте не продавали.

Стоявший возле автомата с виноградным соком подросток крикнул мне:

— Дядя, иди скорее сюда!

Я подошёл.

— Бери стакан и пей! — взволнованно произнёс малец. — Потому что всё равно льётся.

Сок и вправду хлестал без остановки, под автоматом уже была довольно-таки порядочная лужа.

— Я бросил монету, — объяснил мальчишка. — И теперь отсюда всё течёт и течёт. Чокнутый какой-то автомат.

Я выпил два стакана, больше не смог. Потом автомат с соком сам собой образумился.

Вернувшись в номер, я поставил на стол бутылку и вынул из шкафа пижаму, и в этот момент бесшумно отворились двери и вошла Оля. Её белокурые локоны опускались на плечи. Я смотрел на неё и не верил собственным глазам.

— Можно? — спросила Оля. — Прости, что не постучала, но… дверь обита кожей…

Моё сердце подскочило куда-то под горло, в ушах зашумело. Я не знал, как поступить, но понимал, что должен быстро взять себя в руки. Всё было как в сказке.

— Очень рад, — я спрятал за спину чуть дрожащие ладони. — Пожалуйста, — и пододвинул ей стул.

Она поблагодарила, но сразу не села. Спросила меня, в первый ли раз я в Ялте и чем занимаюсь.

— Пчеловодством, — ответил я, понимая, что это ей не интересно. — А ты?

— Учусь.

— Где?

— На геологическом.

— Который год?

— Это не важно.

«Наверно, на первом курсе», — подумал я и потянулся за стоявшей на столике бутылкой шампанского.

— Я не пью.

— Чем же мне вас угостить, пани Оля?

— Ничем.

Она села.

— На стуле неудобно. Лучше садись на тахту.

Она не ответила. К этому моменту я уже вполне справился с волнением. Раз уж девушка набралась храбрости и пришла сама, не к лицу мне обманывать её надежды. Надо бы нам для приличия ещё немного поговорить. Но о чём? Мне хотелось спросить её, сколько ей лет, замужем ли она или нет, есть ли у неё парень и был ли когда-нибудь вообще, — но это казалось мне не совсем удобным. Я вспомнил, что многие девчата, которые приходили ко мне в мою вроцлавскую квартиру, позже посмеивались над тем, что я долго не решался приступить к самому главному.

Оля увидела газету «Жиче Варшавы» на тахте и сказала, что не знает польского и не понимает, что там написано. А мне не хотелось переводить ей даже названия статей, думал-то я совсем о другом: о том, что не мешало бы нам поговорить с ней ещё минуту-другую, — но о чём же? Если бы я не знал русский язык, всё было бы просто. Оля тоже молчала, хотя и была воспитана в современной духе.