Романтическая океанология

С Одесского причалаОтправился «Курчатов»,Отправился в Индийский океан.Хотел зайти в Карачи,Но вышло все иначе:Что делать? Мы имеем гибкий план.У острова СокотраСобою очень гордыйОн «Витязь» в океане повстречал.Развесил свои флаги, достал со спиртом фляги,И встречу эту бурно отмечал.

Потом пошла работа,Хоть нету эхолота.На все плевать: учебный полигон,А после у Дероша,Когда был день хороший,Создали вновь бокалов перезвон.Товарищ, товарищ!Взрывай свои бомбы,Взрывай свои бомбы в глубоке.Одна саданула,Другая тряханула,И трещина открылася в боке.

Потом протухло мясо,Отправились в Момбасу.Смотрели там на антилопу гну,Оттуда очумелоРванули на СейшелыДвойным кокосом удивить страну.И вновь пошла работа,Но это скучно что-то,Я лучше расскажу вам за коралл:О том, как на атолле,Сжав челюсти от боли,

Я ото дна кораллы отдирал.Потом, помыв кораллы,Спускать мы стали тралы,Устроили последний полигон.А чтоб науку двигать,Зашли мы на Родригес,Оттуда мы зашли на Реюньон.Товарищ, товарищ!Суэц перекрыли.Пришлось нам вокруг Африки идти.Хоть не попали в Аден,Грустить о том не надо.

Зато зашли в Гибралтар по пути.Товарищ, товарищ!А что ты скажешь шефу,Когда ты возвратишься в Институт?Скажу, что для успеха мне надо вновь поехать:Я полюбил морской суровый труд.

В этой песне отражена хронология экспедиции, использованы оттенки одесского юмора. Песня имела большой успех у участников экспедиции.

Я также обязан Удинцеву своей первой крупной командировкой за рубеж. В августе 1968 года я в составе небольшой группы ученых Института вылетел в Японию. Со мной были А.Ф. Береснев и В.М. Ковылин. Поездка в Токио, Киото, Саппоро была очень интересной, но ее украшением было наше участие с Сашей Бересневым в работах с сейсмопрофилографом с пневматическим излучателем. Мы провели десять дней на японском китобое, арендованном учеными, и получили ничем не заменимый опыт проведения работ с этой прекрасной аппаратурой, выпускавшейся малыми сериями фирмой «Ниппон Электрик».

На следующий год Г.Б. Удинцев организовал покупку этого сейсмопрофилографа, и люди его Лаборатории во главе с А.Ф. Бересневым работали с этой аппаратурой в рейсах нашего Института, а несколько позже в экспедициях других организаций. Я с большим теплом вспоминаю те времена, когда я работал с Г.Б. Удинцевым, и мне очень жаль, что он ушел из Института. Институт потерял прекрасного ученого и хорошего, доброго, вдумчивого человека. Однако он вписал важную страницу в историю развития нашего Института.

С приходом А.С. Монина начали происходить заметные сдвиги не только в технике исследований, но и в науке. Он поставил цель путем преобразований создать один из лучших институтов по исследованию океана в мире. В Институт пришли новые крупные ученые – такие как Л.П. Зоненшайн, О.Г. Сорохтин, Г.И. Баренблатт, А.С. Саркисян и другие. В середине 60-х годов в мире уже получила признание теория литосферных плит. Ученые по-новому начали смотреть на строение Земли, разрабатывать методики по изучению океанского дна в свете новой теории. В этом плане приглашение в Институт Л.П. Зоненшайна и О.Г. Сорохтина было очень важно, т. к. они были большими энтузиастами и серьезно занимались разработкой нового строения Земли, основанного на теории литосферных плит. Благодаря созданию сильного коллектива ученых Институт стал одним из лидеров в этом направлении морской геологии в мире. Для проведения детального изучения дна океана не хватало подводных обитаемых аппаратов.

Создание аппаратов «Пайсис»