Романтика на крыше, или Где мое оптоволокно, чувак? (СИ)

  К счастью, Олег не стал спрашивать, кто звонил. Мы быстро довели провод до люка и начали спускать вещи вниз. Опустив наши рюкзаки и отстегнутую от поясов страховку на пол, Олег вернулся наверх, чтобы помочь мне слезть. Это был очень неудобный люк, ступени к нему напрочь отсутствовали — железные штыри от бывшей лестницы заржавели и торчали двумя неровными выступами под самой крышкой люка. Забиралась я с горем пополам, во многом благодаря сильным рукам напарника. А вот слезать было страшновато.

 — Слушай, может я снизу подстрахую лучше? — спросил Олег, наблюдая, как я осторожно опускаю ноги в люк.

 — Тебе не кажется, что уже как-то поздно меняться? — не скрывая сарказма, спросила я. Напрягая все мышцы тела, пыталась удержаться на краю резко обрывающейся на уровне локтей каменной кладки.

  Ответить Олег не успел. Словно в замедленной съемке я наблюдала за тем, как мои руки соскальзывают с края люка. Пальцы проскользили по старой побелке, с мерзким звуком раскрошив ее ногтями. Я успела заметить ужас, мелькнувший в глазах Олега. Он рванул за мной, но успел лишь коснуться моей кожи подушечками пальцев.

  Падать было не так, чтобы сильно высоко... но едва моя рука соприкоснулась с каменной поверхностью пола, как я услышала страшный хруст и почувствовала острую вспышку боли. В глазах потемнело, рука горела огнем, а по щекам текли горькие слезы. Я медленно отползла к стене, Придерживая больную руку перед собой в полусогнутом положении. Олег спрыгнул следом, едва я приземлилась на пол, и сейчас склонился надо мной, изучая меня на предмет повреждений. Кажется, моих уточнений не требовалось, судя по его лицу, но я все же выдавила из себя, превозмогая дичайшую боль:

 — Рука... — с трудом выдавила, стараясь не смотреть вниз. — Кажется, я сломала руку.

  Напарник грязно выругался и потянулся к телефону.

 — Конечно сломала! Кажется ей. Вон кусок кости торчит! — зло прошипел Олег, набирая номер.

 — Куда звонишь? — процедила сквозь зубы.

 — Ленке. Попрошу нас заменить. А тебя, болезная моя, повезу в травмпункт.

  Я сидела, пытаясь удержаться на краю сознания, и думала только об одном: как же я теперь смогу вечером встретиться с Сергеем? Да и как он отнесется к моему падению? Ох, не вовремя я сорвалась с люка, не вовремя! Хотя, разве подобное вообще бывает вовремя? Мысли путались и я не могла сосредоточиться даже на расплывающемся образе Сергея, боль постоянно напоминала о себе. Смотреть на руку было страшно: даже боковым зрением видела, что часть кости неестественно выпирает где-то посередине предплечья. Там, где должна быть ровная кожа.

  Я не помню, как мы спускались на первый этаж, не помню, как оказалась в «девятке» Олега. В памяти отложилось лишь как он пытался зафиксировать мою руку бинтами, как он сказал, — какая-то там иммо ...билизующая повязка. Но стоило признать, с этой повязкой держать руку стало проще.

  Дорогу к больнице я тоже пропустила. Все силы бросила на попытку пережить адскую боль. Конечно, Олег старался ехать и быстро, и осторожно, но каждая кочка, каждая неровность дороги добавляла мне яркой боли.

  Сдав меня врачам, он пообещал приехать через пару часов и тут же убежал. Я его не могла винить — больница не самое приятное место для проведения досуга. Тем более, его все равно попросили бы выйти.

  Весь остаток дня прошел как в тумане: мне сделали рентген, мою руку осмотрел хирург, сокрушаясь и цокая языком. А после огорошил новостью:

 — Ну, милочка, вы к нам надолго. Звоните близким, пусть привезут ваши вещи.

 — Ск-колько? — спросила, понимая, что в этот раз я попала по крупному.

 — Да кто ж сразу скажет сроки, — пожал плечами усатый дядечка. — Минимум пару недель на вытяжке, потом гипс, потом...

 — Сколько? У меня учеба в сентябре начинается! — перебила я врача, ужасаясь от открывающихся мрачных перспектив.

 — Так, все разговоры после, — нахмурился врач. — Я выйду отдать распоряжения по поводу вас, пока можете позвонить семье.

  Мужчина решительно встал и покинул кабинет, оставив меня одну. Звонить маме я побоялась. Дрожащими пальцами набрала Сергея.

 — Привет, что-то случилось? — раздался любимый голос из динамика. С трудом сдержав сиюминутное желание разрыдаться, чуть слышно проговорила:

 — Я в больнице. Сломала руку...

  Секунды две я слушала только тишину, а после твердый голос начальника снова вернулся в эфир:

 — Ты в первой?

 — Да...

 — Понял. Я подъезжаю к городу. Скоро буду у тебя. Родителям, конечно, еще не звонила?

 — Нет...

 — Ясно. Я все решу. Жди меня. И... — внезапно голос Сергея потеплел. — Держись, малыш. Я скоро.

***

  Первые дни на вытяжке дались мне очень тяжело. Если бы не Сергей, который навещал меня даже чаще, чем мама с папой, я бы сошла с ума. В день, когда я сломала руку, начальник не стал сильно отчитывать своего самого непутевого сотрудника, оговорившись, что поругает меня попозже, когда рука будет меня меньше беспокоить.