Ромео во тьме

– Мы с тобой – равновесие, – продолжал Бог, – друг без друга мы не существуем. И на земле есть еще люди, несущие добро. Они выбиваются из сил, неся эту тяжкую ношу. Добро или зло, вознесение или кара – выбор самих людей. Они сами должны отдавать себе отчет в том, что делают. Я наделил их разумом, чтобы они понимали о последствиях каждого поступка. Повторяю, я только даю знаки. Они должны следовать знанию. Им не надо ничего придумывать. Вся теория добра, ровно как и зла, была построена много эпох назад. Она не изменилась. Люди только стали жадные, очень, очень жадные. И слепые. Очень, очень слепые. Совершенно слепые!

– Любовь к деньгам и власти застит им глаза…– Дьявол поднялся из своего ложа, подошел к брату и положил руку ему на плечо, сжал его. – Прости, но тут я с тобой не согласен. Люди – куклы, которые со своими душами получают только указания к действиям. Сами они ни на что не способны. Ты даешь им знаки, а я ежеминутно диктую, что и как им следует делать. И, похоже, именно я поступаю правильно, потому что равновесие склоняется в мою сторону. Ты знаешь, я люблю тебя, брат, но законы бытия не отменить. И я выполняю свою миссию. И тебя не пощажу, хотя все отдам за тебя. Знай, я всегда страдаю, когда тебе больно.

– К чему ты клонишь?

– Я ничем не брезгую, борюсь за каждую душу, которую хочу перетянуть на свою сторону. И, как правило, весьма успешно. Я заберу его! Я понимаю, что он нужен и тебе. Пожалуй, даже больше, чем мне, но у меня он тоже не пропадет. И по праву победителя, я заберу этого «славного паренька».

– Победителя чего, позволь тебя спросить? В чем ты уже победил? – Господь вскинул голову, окинув Сатану взглядом полным величия. Тот растерянно попятился и плюхнулся в свое ложе, устыдившись. – У тебя достаточно приспешников, Черт. Ты вполне обойдешься без него.

– Нет, не обойдусь! Я хочу его, Брат! Хочу видеть его в своих слугах. И не называй меня чертом!

– Я тебе его не отдам! Эта душа вернется в Райские Кущи!

– Нет, не вернется! Она будет обитать в Аду!

– Нет, не будет!

– Неужели ты не понимаешь! Из него выйдет новый Гитлер, Наполеон!

– Нет, новый Леонардо или Чайковский!

– Отдай его мне!

– Нет!

– Отдашь!

– Это мы еще посмотрим!

– Здесь и смотреть нечего!

– Он будет мой!

– Не будет!

– Я все равно его искушу!

– Я не позволю!

– Иди ты к Черту, Боже!

– Не богохульствуй!

– Отдай его мне!

– Нет, постой-ка! – Воскликнул Бог. – О чем мы тут с тобой спорим? Все уже прописано.

Люди ведь куклы, которые получают указания к действию, не так ли?

– Прописано, прописано! Но только в общих чертах. Да и кто тебе сказал, что нельзя все переписать? Кто здесь устанавливает правила?

– Не смей! Я предостерегаю тебя. Ты не имеешь права вмешиваться и влиять на судьбу этого человека. Запомни: его жизнь это испытание его души, мы не имеем права влиять. Мы все оговорили. Не нарушай наших условий. – Бог строго погрозил ему пальцем и озарил ослепительным золотым сиянием покои Сатаны. Тот поспешно прикрыл глаза, так как выносить этот свет было для него страшнейшей пыткой.

Словно ярчайшая звезда на всем небосклоне, Господь осветил

Преисподнюю, и жизнь в ней на мгновение оцепенела, в страхе перед его величием.

2.

За окном сизовато-серебряной вспышкой молния прострелила спящее небо, и мощный раскат грома тяжело прокатился по крышам домов, дребезжа черепицей, и вздымая шерсть на загривках бездомных котов.

Ромео вздрогнул и вскинул голову, глянув между занавесок в темное окно. Соседские собаки протяжно завыли. В стекла хрусталем запели крупные капли дождя. Раскат повторился.

«Ну и ну, гроза. С чего бы это», – подумал Ромео. Он огляделся вокруг: по столу и полу были разбросаны густо исписанные и почерканные листы бумаги. Пальцы его были испачканы синими чернилами потекшей шариковой ручки. Прямо перед собой он увидел аккуратно сложенную пачку листков, испещренных стройными строками рифм. Строки сплетались в ровное полотно, оно словно лилось со страницы на страницу.

Удивительно, но он не очень отчетливо помнил, как писал все это.

«Наверное, я вырубился сразу же, как только закончил. А я закончил? Утром посмотрю». – Поднимаясь со стула, подумал он, с трудом стащил с себя одежду и рухнул в постель.

Молния то и дело озаряла его комнату серебристыми всполохами, и гром грохотал так, словно титаны столкнулись в битве в небесных далях.

Но под одеялом Ромео чувствовал себя в полной безопасности, хотя глухой, первобытный страх острыми коготками царапал его где-то под желудком.

Он не мог уснуть очень долго. Ромео вертелся с боку на бок, недовольно кряхтел и проклинал чертову грозу. А гроза все набирала силу, в комнате становилось светлее и светлее с каждой новой стрелой, летевшей с высоты небес.

В конце концов, не выдержав, Ромео поднялся с кровати и подошел к окну. На улице лил дождь. Тяжелые капли маленькими снарядами беспрерывно взрывались о лакированную поверхность асфальта. Ветер раскачивал кроны деревьев так сильно, как будто старался стряхнуть с них всю листву.