Ромео во тьме

И еще, несмотря ни на что, Доминик не хотел оставлять их вдвоем. Ревновать в такой ситуации было низко с его стороны, и он был готов это признать. Но все-таки предпочел не обращаться к Анаис, и попробовать справиться с ситуацией в одиночку.

4.

Ромео уже, наверное, целую вечность не соображал, что с ним происходит. В какой-то момент, обезумев от адской боли, которая драла его заживо, как стая алчных крыс, отупев от тысяч взрывов, что ежесекундно раскалывали его голову на части, он вдруг провалился в беспросветный пустой мрак.

Он повис во мраке, как в невесомости, и теперь какая-то страшная сила швыряла его из стороны в сторону. Боль поглотила его. Она теперь окружала со всех сторон, обратившись в его естественное состояние, из которого он уже не выходил. Вспышками он видел яркий свет, чье-то лицо. Но эти вспышки были кратковременны и неясны.

Вдруг его подбросило особенно сильно и, словно волной на берег, выкинуло обратно в сознание.

Когда Ромео распахнул глаза, он еще долго не мог понять ни кто он, ни где находился, ни что произошло.

Через некоторое время он вспомнил свое имя, и даже смог пошевелить затекшими конечностями. Сильно болели глаза. Он даже не мог водить ими по сторонам. В ушах звонили сразу двести колоколов. Нутро выворачивало наизнанку.

Ромео закашлялся и снова потерял сознание.

Мэйз заглянул в комнату Ромео. Он заезжал домой уже во второй раз, а юноша по-прежнему спал. Ему показалось это странным, но он решил, что ломка проходит, и организм Ромео восстанавливается и восполняет потерю сна.

Доминик с завистью вздохнул. Для него четыре бессонные ночи тоже не прошли даром: сегодня в офисе он не мог принять ни одного разумного решения, в голове не рождалось ни единой здравой мысли, он все ронял из рук и не мог подавить зевоту на деловых встречах.

Кроме этого, его ни на секунду не покидали тревожные мысли о Ромео, которого он оставил одного, на свой страх и риск.

«Моему организму тоже не помешало бы восстановиться. Боже, как же я хочу спать!» – Подумал он и посмотрел на часы. На самом деле, его ожидала еще масса неотложных дел. Так что о сне он мог только мечтать.

Он еще раз внимательно посмотрел на юношу. Тот тихо спал. Не заметив никаких тревожных знаков, Доминик закрыл за собой дверь.

И зачем-то запер ее на замок. На всякий случай. Мэйз не был уверен, что ему удастся скоро попасть домой.

5.

На сей раз Ромео тонул. Он захлебывался в толще воды, вокруг него стаями кружили пираньи. Он отчаянно старался грести руками, и когда его голова вынырнула на поверхность, Ромео очнулся, еще с сипом, жадно заглатывая воздух.

Но, видимо, пираньи, выскочили из забытья вслед за ним. Каждым сантиметром своего тела Ромео ощущал яростные укусы сотен длинных зубов, что глубоко погружались в его плоть. Выскальзывали и вновь погружались. Голова трещала так, как будто ее пыталась разгрызть самая крупная из рыбин.

Перед глазами Ромео возник распахнутый шкаф в спальне Доминика. На верхней полке, сияя всеми цветами радуги, похожий на спасительный маяк, стоял флакон с прозрачной тягучей жидкостью.

Надо было только протянуть руку – и все зубастые рыбины, и боль, и муки, все уйдет. Минует. Пройдет как адский сон. Испарится в прошлом. Надо только потянуться.

Ромео сделал попытку выбраться из постели, но ноги онемели и не слушались его. Должно быть, прошло много времени, пока юноше удалось вновь обрести контроль над своими конечностями.

Он вылез из кровати, но обнаружил, что того самого шкафа в его комнате не было.

Надо было открыть дверь, выйти из комнаты, пройти по коридору, зайти в спальню Доминика, открыть шкаф, достать флакон и вернуться обратно в свою постель тем же путем.

План был прост.

Он внезапно усложнился, когда Ромео понял, что дверь заперта. Он заметался по комнате, в поисках иных путей, и кинулся к окну. Прыгать оттуда было слишком высоко. Он снова повернулся к двери. Это был его единственный шанс.

Юноша снова, с ожесточением, подергал ее и замер, уставившись на дверной замок. Все его мысли занимал только раскрытый шкаф. Флакон на верхней полке манил его, словно мифическая сирена.

Он звал его.

И тут, Ромео ощутил, что начинает стремительно наполняться какой-то нечеловеческой силой. Его мышцы наливались ею, как спелые фрукты наливаются соком, ему казалось, что ноги его уподобились мощным древесным стволам, а руки стали руками атланта.

Ромео отступил на пару шагов, с легкостью подхватил кресло поблизости, поднял его над головой, и обрушил на легкую дверь такой удар, что дверь тут же треснула. На второй раз от нее откололась добрая половина, третий удар вышиб остатки двери из петель.

Ромео отбросил кресло в сторону и переступил через порог комнаты. Вокруг него носился радостный Болван, который принял все за игру и намеревался охотно продолжить веселье.

Юноша не обратил на пса ни малейшего внимания. Он словно зомби, ведомый чьей-то волей, пошатываясь, шел по коридору, навстречу своей цели.

Дверь в спальню Доминика была приоткрыта.