Ромео во тьме

– Познакомься, Ромео. Это Венсан Бенуа. – Венсан пожал ему руку, – Венсан – художник. Но не просто художник, – Доминик понизил голос, – он рисует комиксы Гомосексуальные. Оч-чень вульгарные.

Ромео метнул на него изумленный взгляд: ему всегда было интересно, как должны выглядеть люди, которые создают всю эту пошлую ерунду. Он считал, что они – этакие старые, слюнявые сморчки с похотливыми маленькими глазками. И ему никогда и в голову не приходило, что они могли быть молодыми, красивыми и элегантными.

– Да, Ромео, мы и такое издаем. – продолжал Мэйз, – Венсан безумно знаменит….в определенных кругах. Его комиксы пользуются бешеным спросом.

– Да, да! – Закивал мулат. – Раньше я работал моделью. Но когда я выявил в себе талант художника, вся модельная суета была забыта. Рисовать, это так увлекательно! У меня есть секрет: я рисую в своей студии, с натуры. У-у-гу! – Он многозначительно потряс головой. – Поэтому получается о-очень естественно.

– Эй, Венсан, иди-ка сюда! – Позвал его какой-то светловолосый парень, который болтал с египтянами около стойки бара.

– Минутку. – Мулат кивнул и растворился в танцующей толпе.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – Спросил Доминик.

– Я уже пьяный, но все равно мне не по себе.

– Ты просто раньше не общался с тусовкой. Ты быстро привыкнешь. Только главное – не принимай их всех всерьез. А то умом тронешься.

– У Венсана очень красивые глаза.

– Да, вообще, он красивый человек. Этого у него не отнять. Горе женскому населению. Ведь многие самые красивые мужчины – убежденные геи. И это все знают. У него отец чернокожий марокканец, а мать из Омана. Поэтому он темный, а черты лица араба. Вернее, арабской женщины. У арабских женщин очень красивые лица. Его мать – невероятная, немыслимая красавица. Ладно, ты отдыхай, танцуй, а я пока пойду, переговорю с Лавандой и ее администратором. У меня еще дела.

4.

Спустя полчаса Ромео уже плясал как одержимый. Вокруг него вилось полдюжины красоток, таких же пьяных, как и он сам. Свой пиджак и галстук он где-то оставил, возможно, у бармена. Но об этом он сейчас не думал. Он вообще ни о чем не думал. Он веселился. Девушки висли на нем поочередно, ибо все в клубе уже давно заметили, что Ромео пришел с самим Мэйзом. А раз так, то он и сам являлся какой-то значительной фигурой. А уж охотниц за фигурами в «Ле Солей» было, хоть отбавляй.

Внезапно, его лицо уперлось в мощную грудь, едва прикрытую парчовой тканью. Ромео поднял голову и смутно разобрал лицо крупной женщины. Это была Мона!

Но, черт подери! Ромео уже было море по колено. В этом он смог убедиться незамедлительно: Мона, не раздумывая, сгребла его в охапку и поволокла прямиком в океан. На ходу она стянула с него рубашку. К счастью, в нем проснулись остатки разума, и он оказал яростное сопротивление, когда она попыталась стащить с него и штаны.

– О-о, моя конфетка! – Хрипло твердила она. – Так мне хочется поплескаться с тобой в ночных волнах!

Он вмиг протрезвел, когда начал захлебываться в соленой холодной волне. Но не успел Ромео ничего и сообразить, как Мона выловила его из воды, и сомкнула челюсти прямо на его губах. Юноша едва успел перевести дух.

И вдруг, ни с того, ни сего, ему сделалось невероятно смешно. Он вспомнил совет Доминика. Целоваться с транссексуалом, посреди океана, напившись шампанского – об этом можно будет рассказывать внукам! Ромео не сдержался, и прыснул со смеху ей прямо в рот. Мона отпрянула, недоуменно поглядела на него. Он продолжал хохотать. Тогда она тоже хихикнула, потом залилась своим зычным, басовитым смехом.

– Мы ужасно смешные, правда, моя конфетка? – Пробасила она.

– Да! – Давясь от смеха, ответил Ромео.

– На нас все смотрят с берега! – Хохоча, сказала она.

– Да! – Ромео закатился снова. Как все просто! Ведь можно просто играть в игры! А если так: он обхватил ее большую голову руками, и сам поцеловал ее в рот, все еще не в состоянии подавить смех. Она манерно простонала:

– О-о, моя конфетка! Ты прелесть!

– Ха-ха-ха!

– Поехали ко мне, мой пупсик!

– Не-ет! – Весело ответил Ромео. Он послал ей воздушный поцелуй и быстро погреб к берегу, оставив ее в одиночестве раскачиваться на волнах.

На самом деле, Мона оттащила его в море всего на пару метров. Поэтому, развернув к берегу, он сразу смог увидеть небольшую группу зевак, и в центре ее Венсана, Доминика и Анаис. Они всласть потешались над Ромео и Моной. Анаис, оказывается, тоже приехала в «Ле Солей». Ромео раньше ее не видел.

Он была одета в узкое декольтированное платье цвета запекшейся крови, которое великолепно подчеркивало изумительные изгибы ее фигуры. Волосы ее в этот раз были распущены и сияющим каскадом ниспадали к самой талии. На руках она, как всегда, держала Моргану. Ромео невольно залюбовался ею.

Когда ему показалось, что он смотрит на нее неприлично долго, ноги его в тяжелых, полных воды туфлях, уперлись в песчаное дно. Он сделал рывок и почти бегом выбрался на берег.