Ромео во тьме

Время от времени его о чем-то спрашивали, вроде: «Какой плотности и оттенка ты хочешь бумагу?» или: «Предпочитаешь, чтобы твое имя было выбито на обложке золотом или серебром?» В таких случаях Ромео молча пожимал плечами, ибо ему было совершенно не важно, какого цвета будет бумага, и какого размера буквами будет набрано его имя.

Из своего уголка Ромео было интересно наблюдать за горячими спорами двенадцати различных людей, каждый из которых считал себя непревзойденным специалистом, который съел собаку на издательском деле. Каждая идея, высказанная одним, тут же оспаривалась остальными одиннадцатью. У каждого, как оказалось, уже сложилось определенное мнение о книге Ромео, и каждый видел ее по-своему. Кто-то бравировал знанием рынка, кто-то другой – методами психологического воздействия на аудиторию, кто-то дизайнерскими приемами, повышающими спрос на товар.

Ромео ни на йоту не понимал, какое отношение к его книге могли иметь приемы психологического воздействия, поэтому сохранял внешнее спокойствие, хотя от восторга его дыхание замирало. «Боже мой! – думал он. – Это из-за меня! Столько людей! Столько споров! Они придают моей книжке так много значения. Разве же это не счастье?»

Безучастной ко всему происходящему оставалась только исполнительная директорша Мэйза. Без единой эмоции на лице, японка внимательно слушала дискуссию, и время от времени делала пометки в раскрытом блокноте; она ждала, что в итоге скажет Мэйз.

Тот, с блуждающей улыбкой на лице, прохаживался по комнате, посасывал воду из стеклянной бутылочки, и постоянно курил. Иногда он вполголоса вставлял какое-нибудь замечание. На секунду в кабинете повисала пауза, потом японка записывала замечание в свой блокнот, а двенадцать человек одобряли его после короткого обсуждения. Так, почти незаметно, Доминик держал совет под своим постоянным контролем и неизменно определял направление русла, в котором двигалась работа.

В конце концов, было решено, что через неделю Ромео предложат на выбор четыре варианта оформления книги. Из них он сможет выбрать один. Мэйз вызвался собственноручно написать предисловие, что должно было еще сильнее подогреть публичный интерес к автору Ромео Дэниелсу: медиамагнаты, да еще и самые завидные женихи страны, пишут предисловия далеко не к каждой книге!

Тираж поставили в план через два месяца, для чего пришлось искусственно создавать окно в полугодовом плане издательства, и переносить печать какой-то другой книги на неопределенный срок.

Когда все начали расходиться, Мэйз подошел к Ромео и похлопал его по плечу:

– Ну что, друг Ромео, можешь пить шампанское за сегодняшний день.

– Да, такого дня в моей жизни еще не было. Ты не представляешь, как я счастлив! – Ромео счастливо улыбался.

– Что же будет с тобой потом, если ты счастлив уже сейчас? Счастье только начинается. – Усмехнулся Доминик.

– Меня разорвет!

– Неплохая смерть. Я бы от такой не отказался. – Мэйз подмигнул Ромео и стремительно вышел из кабинета. Ему надо было догнать Миюки Фукаду, ведь рабочий день еще не был закончен.

Ромео еще немного побыл в кабинете Мэйза. Ему еще слышались споры специалистов по поводу его книги. Сложнее всего Ромео было поверить, что вся эта суета происходила именно из-за его книги. Приятнее всего было заставить себя поверить в это.

2.

Как только юноша открыл дверь с табличкой «Ромео Дэниелс», раздался громкий хлопок, и женские голоса весело закричали:

– Поздравляем! Поздравляем! – Эвелин и Ванесса кинулись к нему и сунули в руку высокий бокал. Они одновременно чмокнули его в щеки. Зазвенели бокалы. Девушки радостно смеялись и наперебой задавали ему разные вопросы. Как будто бы он вернулся с вручения Оскара, а не с совещания.

– На самом деле, дамы, я поздравляю вас! Наконец-то вы начнете уходить домой вовремя, и перестанете портить маникюр о клавиши компьютера, работая сверхурочно. Спасибо вам огромное! Я вам безумно благодарен. Без вас я бы ни за что не справился! – Ромео присел на свой стол.

– Ну что ты, Ромео! Во-первых, такой объем работы для нас вполне привычен. – Эвелин подошла к нему и жестом предложила снова поднять бокал.

– А во-вторых, – следом приблизилась Ванесса, – ты очень славный!

– Да, на тебя очень приятно работать. Мистер Мэйз, конечно, классный! Мы ему очень благодарны, что он дал нам работу с тобой.

– Большое спасибо, Эвелин. Спасибо, Ванесса.

– Ой, погоди! – Воскликнула Эвелин. – Что это у тебя с галстуком? Дай, я поправлю.

Скорее всего, это была кокетливая уловка. Ромео смущенно зарделся, но сопротивляться не стал, когда она, без ложного стеснения, встала между его коленей и начала сосредоточенно завязывать галстук заново, для чего сначала развязала прежний, вполне крепкий узел. Ромео ощутил терпкий аромат ее духов. Заметил, какой нежной была ее шея над кружевным воротом блузки. Сердце его застучало сильнее. Он нервно сглотнул.

– Ой, давай я тоже помогу! – воскликнула Ванесса и изящно скользнула к ним. Ромео обдало жаром, когда пальцы обеих девушек, будто невзначай, коснулись его шеи.