Ромм. Седьмой

Мое появление с подносом в руках и под «Lovemetender» Элвиса Пресли было принято балла на четыре. По трехбалльной системе оценки. А когда Лани оценила оформление «поощрения» и вытребовала перевод песни, заработанные баллы прыгнули к бесконечности. То есть, тэххерка усадила меня в пилотское кресло, оккупировала колени и устроила сеанс нестандартного поедания «поощрения» — получала удовольствие не столько от мороженого, фруктов и сока, сколько от моих поцелуев и прикосновений. Что особенно приятно, головы не теряла. А еще удерживала на грани «невозвращения» меня. Поэтому последней ложкой насладилась минуты за полторы до времени моего запланированного пробуждения, секунд за тридцать одарила последним поцелуем в этом шоу и чертовски сексуальным движением встала с коленей:

— Милый, этот волнующий сон подошел к концу, и тебе пора просыпаться!

Она была права, мне надо было возвращаться из праздника в реальность. И мы отправились в каюту — смывать мороженое с перемазанных лиц, натягивать скафандры и так далее. А через десять-двенадцать минут вернулись в рубку, заняли свои места и заблокировали замки кресел.

В гипер перешли штатно. Но вставать с кресел и не подумали — несмотря на то, что вектор, выбранный мною для прыжка, не «задевал» ни одной системы, в которых теоретически могли находиться амеровские СПП-шки, мы решили перестраховаться. Ибо вываливаться в обычное пространство, будучи не готовыми к бою, не собирались.

Первые четыре часа шестичасового прыжка дрыхли. В креслах. Лани — компенсируя легкий недосып, а я впрок. Оставшиеся два убили на прогон уже изученной части учебного курса — тэххерка проходила знакомые тесты, так сказать, в стандартном варианте, а я объяснял ей те тонкости, которые не вошли в этот курс, но могли уменьшить время принятия решений. И в процессе занятия не только нарабатывали девушке пусть и самые примитивные, но нужные навыки, но и учились понимать друг друга с полуслова. Вернее, делали самые первые шаги по этому пути.

Старались по-настоящему, поэтому, закрыв программу, пребывали в прекраснейшем настроении. Аж полторы минуты. Перед самым выходом из гипера приняли по боевому коктейлю. Я — чтобы обострить реакцию. Лани, как я понял, на всякий случай. А когда увидели на тактическом экране систему с двумя газовыми гигантами, одной планетой земного типа и россыпью карликовых, сразу же «вслушались» в тишину. Точнее, тэххерка «села» на СДО, а я принялся терзать расчетный блок, чтобы определить примерное местонахождение нужного мне участка траектории рейсового межсистемника Абу-Даби — Эррат.

Считал быстро, пользуясь всей доступной справочной информацией. Поэтому уже через четыре минуты после выхода в обычное пространство вычислил координаты зоны перехода, в которой должен был вывалиться корабль, и направил к ней «Мираж». Еще секунд через сорок-сорок пять определился с точкой возможного ухода в гипер, оценил протяженность отрезка и приступил к последней фазе расчетов — поиску координат зоны перехода, которая потребуется нам с Лани.

Как только нашел, в одном из сервисных окон пилотского интерфейса создал самую оптимистичную и самую пессимистичную модель перемещения по системе. Потом добавил к ней пару десятков реперных точек, чтобы упростить реакцию на всякого рода «случайности». И «залил» несколько сценариев поведения в искин. А когда решил, что подготовиться качественнее почти нереально, поинтересовался у «ООС» последними новостями.

— Пока ничего… — расстроено вздохнула Лани. И тут же напомнила: — Но СДО используется в пассивном режиме!

— Шуметь на всю систему я пока не готов… — сообщил я, еще раз убедился, что никаких кораблей, кроме нашего «Миража», сенсоры не видят, и объявил получасовую пересменку. То есть, отправил тэххерку принять душ, перекусить и пополнить расходники скафандра, а после ее возвращения последовал ее примеру и сам.

Из-за неудачного распределения масс[42] точка нашего входа в систему оказалась довольно далеко от области предполагаемого входа рейсового лайнера. В результате следующие семь часов мы тихо дурели от неизвестности и старательно загружали мозги все тем же учебным курсом. Лани с редким фанатизмом проходила тест за тестом, вникала в то, что рассказывал я, и упорно нарабатывала пусть и куцые, но необходимые навыки. А я одной половиной сознания помогал ей двигаться вперед, а второй пытался спланировать ближайшее будущее. Хотя прекрасно понимал, что в нем слишком много неизвестных, и варианты, получаемые при экстраполяции, мало чем отличаются от результатов древних гаданий по кофейной гуще.

Рвать себе душу я перестал минут за десять до выхода к «месту назначения». Скорректировал курс, описав длинную и плавную дугу, выводящую корабль на предполагаемую траекторию движения лайнера, дождался, пока «Мираж» доберется до расчетной точки, с которой имело смысл начинать поиски, и разрешил Лани «пошуметь».