Ромовый дневник

Дело заняло почти час. Зимбургер о чем-то увлеченно беседовал с ресторатором, так что я решил размять ноги и найти заодно чашечку кофе. Архитектор сказал, что знает один магазинчик чуть дальше по улице.

Еще он сообщил, что непрерывно пьет с пяти утра, когда Зимбургер неожиданно поднял его с постели. Звали архитектора Лазар, и он был крайне недоволен нынешним мероприятием.

– Этот Зимбургер – настоящий придурок. Я из-за него бегаю кругами вот уже полгода.

– Да какая разница, – заметил я, – раз он все равно платит.

Лазар бросил на меня взгляд.

– Вы в первый раз с ним работаете?

– Ну да. А что, он не держит слово?

Лазар выглядел расстроенным.

– Не знаю. Насчет бесплатной выпивки и все такое – нет проблем, но порой я задаюсь вопросом…

Я пожал плечами.

– Ну, мне лично платит «Аделанте», так что напрямую иметь с ним дело мне не приходится… и это, наверное, к лучшему.

Он кивнул, и мы зашли в магазинчик. Из всего меню имелся набор реклам «Кока-Колы» на стенах. Барные стулья из красного кожзаменителя вдоль стойки с пластиковым покрытием, коричневые массивные кружки для кофе. Хозяйкой здесь была белая клуша с густым южным акцентом.

– Заходите, заходите, – сказала она. – Что желаете, ребятки?

«Матерь божья милосердная, – подумал я, – это куда ж меня занесло?»

Лазар купил выпуск «Дейли ньюс» за двадцать центов и сразу же обратил внимание на первую полосу.

– А мне казалось, вы работаете на «Нью-Йорк таймс», – заметил он, показывая на мою фамилию под заметкой про забастовку.

– Просто на подхвате, – сказал я. – У них сейчас нехватка сотрудников… вот и попросили немножко помочь, пока не наберут штат.

Он усмехнулся.

– Да уж, такова жизнь… А у вас что, выездные задания по заказу редакции?

– Типа того.

– Здорово, – покивал он. – Ездишь себе в разные места… стабильная зарплата, никаких забот…

– Ну, положим, – ответствовал я, – у вас тоже далеко не самая пыльная работенка. – Я улыбнулся. – Вот мы с вами сидим на этом богом забытом островке, и нам обоим за это платят деньги.

– В том-то и дело, что не обоим, – ответил он. – Да, текущие-то расходы мне оплачивают, но если это дельце не выгорит, я пролечу где-то на свой двухлетний заработок. – Лазар мрачно покивал. – А ведь я не так уж и прочно устроился. Никак нельзя допустить, чтобы мое имя было связано с каким-нибудь халтурным проектом… даже если в том нет моей вины. – Он допил кофе и отставил кружку на стойку. – Вот и получается, что в выигрыше только вы. Вам всего-то надо кропать свои статейки. А у меня… плыви или тони на каждом чертовом заказе.

Мне стало его жалко. Судя по всему, ему не нравился запашок дела, в которое он ввязывался, но проявлять чрезмерную осторожность Лазар тоже не мог. Он был ненамного старше меня, и удача этого проекта означала бы для него неплохой прорыв. И наоборот… хотя даже в этом случае он не упал бы ниже моей ситуации за последние пять лет. Потянуло сказать ему об этом, однако я знал, что настроение у него все равно не поднимется. Он тогда начнет жалеть и меня, а такое мне вовсе ни к чему.

– Н-да, – кивнул я. – Человеку всегда хочется заварить кашу погуще.

– Вот-вот, – сказал Лазар, вставая на выход. – Поэтому-то я вам и завидую: у вас самые разные дела делаются.

Я начинал ему верить. Чем больше он говорил, тем лучше я себя чувствовал. По дороге к бару Мартина я разглядывал город. Можно сказать, почти вымерший. Улицы широкие, здания низкие; большинство построек из бетонных блоков, окрашенных в легкие пастельные цвета – все они казались опустевшими.

Мы свернули за угол и пошли под горку к морю, в сторону забегаловки Мартина. По обеим сторонам улицы росли хилые пальмы; у подножия холма длинный причал копьем уходил в глубь гавани. У дальнего его торца на приколе стояли четыре рыболовецких суденышка, лениво качавшихся на крупной волне со стороны пролива Вьекес-Саунд.

Бар назывался «Царь-рыба». «Фольксваген» Мартина притулился рядом с дверью. Внутри бара сидели и до сих пор беседовали Зимбургер с Роббисом. Хозяин заведения упаковывал пиво и сандвичи во внушительную коробку со льдом.

Я спросил его, отчего городок выглядит столь пустынным.

– В этом месяце нет учений, – ответил он. – Вы бы видели, когда сюда заваливается пять тысяч американских морпехов… Сумасшедший дом!

Я покачал головой, припоминая слова Сандерсона: мол, две трети Вьекеса отведены военным под стрельбища и полигоны. Довольно странное место для постройки роскошного курорта – если, конечно, ты не планируешь заполнить его пушечным мясом на пенсии.

Стрелки уже перевалили за десять, когда мы наконец двинулись на противоположную сторону островка. Он был всего лишь четыре мили шириной; получилась приятная поездка по узкой грунтовке, усаженной фламбойанами и бежавшей мимо полей с высокими зарослями сахарного тростника. Наконец мы перевалили через гребень очередного холма, и перед глазами распахнулось Карибское море. В ту же секунду я понял: вот оно, то самое место, что я искал. Микроавтобус пересек еще одно поле, миновал пальмовую рощу. Мартин припарковался, и мы пошли смотреть пляж.