Ромовый дневник

Ночью пошел дождь; проснулся я насквозь мокрый. Казалось, что час стоял рассветный, однако на самом деле стрелки перевалили за девять утра. Голова словно распухла вдвое, а на правом виске перед ухом нащупывался крупный, болезненный желвак. Я сбросил одежду и полез в лагуну купаться, но от этого стало только хуже. Утро было холодным и хмурым, воду осыпали дождевые капли. Я посидел на плоту, вспоминая прошлую ночь. Чем больше всплывало в памяти, тем с меньшей охотой я думал о возвращении в город за Шено. В тот момент мне вообще было по фигу, жива она или мертва. Хотелось лишь выбраться на дорогу и сесть на самолет до Сан-Хуана, оставив Йимона валяться на пляже и питая искреннюю надежду, что никто из них мне впредь на глаза не попадется.

Минут через несколько я слез с плота, доплыл до берега и разбудил Йимона. Он выглядел больным. Мы сходили позавтракать в аэропорту, затем сели на автобус до города. Забрав оставленные в «Яхтенном рае» вещи, добрались до полицейского участка; дежурный «фараон» раскладывал пасьянс картами, где были изображены раздетые женщины в разнообразных сладострастных позах.

Он осклабился и вскинул глаза, когда Йимон закончил свой рассказ.

– Слушайте, – медленно сказал он. – Я-то что могу поделать, если вашей девушке нравится другой?

– Ага, как же! – раскричался Йимон. – Да ее силком утащили!

– О’кей. – «Фараон» по-прежнему улыбался. – Я прожил здесь всю свою жизнь и отлично знаю, как девушек «силком тащат» на карнавалах… – Он издал негромкий смешок. – Так вы говорите, она разделась догола и танцевала перед толпой, да? И вы утверждаете, что ее изнасиловали?

Полисмен выдал еще несколько замечаний в том же духе, и наконец у Йимона побелели глаза, и он перешел на крик, в котором сквозило гневное отчаяние.

– Слушайте! Если вы ничего не сделаете, я сам пойду в этот проклятый вертеп с тесаком и убью каждого, кто попадется на глаза!

«Фараон» опешил.

– Эй, мистер, полегче на поворотах. Вас ждут серьезные неприятности, если будете так наседать.

– Подождите, – вмешался я, – мы всего-то хотим, чтобы вы туда съездили и отыскали девушку… Разве мы многого просим?

Он пару секунд глядел на свои карты, будто гадал или спрашивал у них совета. Наконец печально покачал головой и поднял лицо.

– Ах, до чего ж вы все наивные, назойливые людишки, – негромко сказал он. – Никак в толк взять не можете…

Не успели мы хоть что-то возразить, как он встал и нахлобучил свой шлем.

– Ладно. Пошли посмотрим.

Мы проследовали за ним на улицу. Его настроения вызвали у меня приступ беспокойства, чуть ли не неловкости за причиненные досадливые осложнения.

К тому времени, когда мы подъехали к дому, я хотел выскочить из машины и куда-то убежать. Не важно, что мы здесь найдем – все будет одинаково плохо. Может, ее забрали куда-то еще, на какое-то иное сборище… привязали к кровати, напялили белый с розовым чепчик, чтобы еще больше завести карнавальный народ… Меня передернуло. Пока поднимались по лестнице, я бросил взгляд на Йимона. Тот словно шел к гильотине.

«Фараон» ткнул пальцем в дверной звонок, и дверь открыла робкая негритянка, которая нервно заикалась и божилась, что не видела нашей белой девушки и что прошлой ночью здесь не было никакой вечеринки.

– Херня! – резко бросил Йимон. – Была, да еще какая! Я заплатил шесть долларов только за вход!

Женщина упорно стояла на своем: никакой вечеринки, внутри просто спят кое-какие люди, белой девушки нет.

Полисмен спросил, нельзя ли зайти и осмотреть дом. Она пожала плечами, впустила его, но когда Йимон попытался протиснуться, она сильно возбудилась и захлопнула дверь ему в лицо.

Через несколько минут вернулся полицейский.

– Никаких следов белой девушки, – заявил он.

Мне ужасно не хотелось ему верить, потому что все прочие варианты попросту страшили. Поначалу дело казалось простым: найти Шено, разбудить и увезти с собой. А сейчас? Да она может находиться где угодно, за любой дверью на этом острове.

Я взглянул на Йимона, ожидая, что он вот-вот взорвется и пойдет махать кулаками. Он, однако же, просто обмяк у перил веранды и был готов расплакаться. «Господи боже», – простонал он, глядя на носки своих башмаков. Отчаяние его было таким неподдельным, что даже «фараон» не выдержал и положил руку ему на плечо.

– Я тебе сочувствую, парень… Ладно, пошли отсюда.

Мы съехали с холма, вернулись в участок, и полицейский пообещал, что поищет девушку с приметами, как у Шено.

– Я передам всем остальным. Ничего, отыщется. – Он мягко улыбнулся Йимону. – Знаете, все равно не дело позволять женщине вот так терять голову, согласны?

– М-гм, – ответил тот и выложил полицейскому на стол дождевик Шено и ее маленький чемоданчик. – Когда найдется, – сказал Йимон, – отдайте ей. Мне это таскать за собой не с руки.

«Фараон» кивнул и убрал вещи на полку в дальнем конце комнаты. Затем записал мой адрес в Сан-Хуане, чтобы прислать весточку, если Шено обнаружат. Мы распрощались и пошли в «Гранд-отель» завтракать.

Заказав ром со льдом и гамбургеры, мы съели их в полном молчании, просматривая газеты. Наконец Йимон вскинул голову и непринужденно заявил: