Рональд

Дуэльный клуб стал такой разрядкой для учеников, где они могли скинуть пар злости на другого, просто вызвав его на дуэль. После победы над Поттером, тот затаил на меня обиду. Этот парень вызывал меня дважды на дуэль и каждый раз проигрывал в сухую. Это его злило, и он решил, что может отыграться на других.

Поттер решил вызвать Гермиону, и в результате проиграл со счетом два к одному. Это было очень обидно, так как он не мог победить никого, кроме каких-то очень слабых однокурсников, что даже не могли нормально создавать заклинание из первого курса.

Мальчик Который Выжил решил самоутвердиться за счет слабых. Многие этого не понимали, но я им пояснил и после этого репутация Поттера, и так уже не первой свежести, еще сильней запачкалась. Теперь, кроме глупого истерички, собачки на побегушках Малфоя он стал известен, как слабак. Это его еще больше обижало, и он пытался это исправить, вызвав меня на дуэль в последний раз. В результате он с треском проиграл.

— Мистер Поттер, — проговорил Локхарт. — Возможно вам стоит взяться за голову и начать учиться?

— Пф-ф, — только фыркнул Поттер и облил профессора презрительным взглядом.

— Похоже, что вы не восприняли мои слова серьезно, — проговорил грустно Локхарт. — Очень жаль. Ваши родители были бы очень разочарованы вами.

Поттер повернулся спиной, и я заметил, как его лицо скривилось в ненависти к профессору. Он сжал кулак, а потом попытался выдохнуть.

После этого Поттер почти что не показывался на глаза. Казалось, будто он затаился, словно змея и готовит какую-то гадость. Чувство опасности пробуждалось каждый день, заставляя меня быть чуть более осторожным чем до этого. Я начал ходить вместе с Гермионой, Невиллом, а также несколькими другими второкурсниками. Если нападение таки будет, то группой защититься будет намного проще. Пришлось на некоторое время прекратить тренировки с Невиллом и Гермионой. Мои друзья из-за этого совершенно не злились.

К профессору Локхарту я ходил на тренировки, но всегда накидывал на себя Мантию-Невидимку. Кроме нее, у меня всегда была сумка с расширением пространства, которую невозможно отнести дальше пяти метров от меня.

— Мистер Уизли, — обратился ко мне профессор после очередного заклинания, которое вынудило меня. — В последнее время вы что-то очень рассеяны. У вас что-то произошло?

— Не знаю, профессор, — проговорил я. — Мне почему-то все время кажется, что за мной наблюдает кто-то огромный и очень опасный.

— Хм-м, — протянул Гилдерой. — У вас обострение паранойи? Или вы действительно чего-то опасаетесь.

— Не знаю, — сказал я. — Профессор Локхарт, что бы вы сделали на моем месте, если бы чувствовали для себя опасность.

— Что я бы сделал? — переспросил он у меня и потер подбородок. Его изображения на картинах тоже начали тереть подбородок. — Я бы попытался как-то обезопасить себя, а потом найти причину этого чувства. Но я не думаю, что тебе стоит кого-то сильно опасаться в Хогвартсе. Но об осторожности забывать не стоит.

— А как вы бы искали опасность? — спросил я. Мне действительно интересно, так как никаких особенных идей в моей голове нет. На любую проблему можно сказать, что виноват Поттер. Но будет ли это правдой… Или же только моими домыслами… Как же это сложно.

— Знаете, мистер Уизли. — проговорил Локхарт. — Есть множество различных путей поиска опасностей для волшебника. Лично я могу сходу назвать два. Это личный вредноскоп, или же обратиться к гадалке.

— Гадалке? — переспросил я с удивлением. — Я не очень сильно верю в силу гадалок, что они могут указать на будущее.

— Хах, — выдохнул Локхарт с ухмылкой. — Я не говорю о магловских гадалках, которые только и умеют, что деньги высасывать из своих клиентов. Я говорю о сертифицированных Министерством гадалках.

— Такие есть? — поинтересовался с легким замешательством. — Это же не провидицы, или они?

— Нет-нет, — проговорил Локхарт. — Провидцы и Гадалки очень сильно отличаются. Если у первых вероятность предсказать будущее очень мала, то у вторых она наоборот велика. Но между теми будущими, которые предсказана гадалкой и провидицей, я больше всего поверю провидице, так как их предвидения всегда сбываться. Их предсказания невозможно изменить или как-то обойти. Гадалки же просто видят вероятные события и могут назвать их. Но пойдут ли события по тому пути, зависит только от самого человека.

— Профессор, неужели прорицательницы настолько опасны?

— И да и нет, — проговорил Гилдерой. — Если звезды для них правильно сойдутся, то они могут предсказать гибель всего человечества.

— И тогда никто ничего не сможет противопоставить этому? — спросил я, а потом добавил. — Это же получается, что прорицательницы могут стать в момент настолько важными.

— Ну почему не могут, — проговорил профессор. — Я не очень хорошо знаком с этим разделом магии, но я слышал, что как только прорицательница высказывает огромное прорицание, то начинают работать компенсаторы реальности.

—  Компенсаторы реальности? — спросил я у него. — Что это?