Росина из Аркаима

Я с ужасом заметила в её взгляде испуг и тоску такую великую, что холодной волной накрыло! Жалость и любовь к сестре тогда нахлынули с новой силой. Я вспомнила, как мы всей семьёй нашей большой искали сестёр по всем мирам и галактикам, по всем вселенным и Землям, и не находили нигде. Как горевали родители, и как непреклонен был Род Великий, храня молчание и тайну сакральную. Сколько времени на поиски потратили, и ничего не добились, пока не обратились к тёмным богам. Бог Хаос рассказал нам о Змее-Скипере, о том, что он сотворил с сёстрами и о том, что он сам приказал ему темное дело это сотворить. Но причину злого такого поступка не стал разъяснять, да сгинул в небытие, где светлым Богам его уже не найти. Горевали-думали долго, искали богатыря удалого, кто смог бы одолеть Змия поганого. И нашли, наконец, Перуна многосильного, что и духом, и силою был богат, да мудростью своей играючи молниями повелевал остроконечными. И пошел Перун боем против Скипера, и зазвенели мечами булатными, да заскрежетал зубами Змей от злости пышущий, да засверкали бури-молнии в руках Перуна-небожителя. Великий бой, в огне пылающий, в дожде сверкающий длился семь дней. На седьмицу взмолился Скипер воем стонущим:

– Отпусти, Перун многосильный, ты меня восвояси! Отдам тебе сестер невредимыми, только жизнь оставь мне, смилуйся!

– Не бывать тому, Змей поганый! Не топтать тебе боле земли чистые, не туманить тьмой миры светлые, не губить судьбы детские, да своим дыханием огненным не палить луга многоцветные! Сгинь во мраке веков и останешься в памяти! – Со словами теми Перун схватил Змия за пасть, да и разорвал на две части все тело его вдоль до хвоста. А потом с великим треском и грохотом собрал в кулак молнии яркие и отправил их в Скипера мёртвого. Сгорел Змий, и следа не осталось.

В тот же миг рассеялись чары, и сестры обратно превратились в девушек прекрасных. Призвал тогда Сварог Ярилу, попросил его прокатиться на своей огненной колеснице вокруг Земли-Матушки, найти Лёлю, Живу да Марену и домой их доставить. Сделал так Ярила, нашёл сестер и отцу с матерью их отдал. Радости не было конца! Пировали долго и громко, что слышно было в разных мирах и Землях! Девушки за время плена немного повзрослели, но остались по-прежнему добрыми и весёлыми. Но иногда, оставаясь на едине сама с собой, когда никто не замечал, Мара тосковала. И никто не понимал, что случилось с ней в том плену…

Все эти воспоминания пролетели у меня в мыслях за доли мига, и слеза покатилась по щеке.