Роско планета Анджела

Они роились и разлетались, кружились и стремительно неслись, застывали и срывались с места. Они ликовали.

Однако задачи своей Новые, Новыми Рожденные, не позабыли в шквале охватившей их радости. Они отыскали в этих восхитительных пространствах Дом своих братьев. Они обвились вокруг него кольцом сверкающих искр, но никакого намека на вход не нашли.

Это их не обескуражило. Новые, Новыми Рожденные, были упорны. Они принялись обследовать Дом братьев виток за витком. То один, то другой из них, не в силах сдержать себя, отлетал белым лучом света, упиваясь открытой ему скоростью, но всякий раз возвращался, чтобы принять участие в поисках вместе со всеми.

Братья внутри своего Дома уже знали об их приходе. Из-за неприступной брони доносилась радость встречи. Сами же Новые поспешили поделиться открытым для себя наслаждением чистого пространства, а также тем, что несли братьям с собой, об этих, не твердых и не жидких, об их притягательных точках.

Странно, ответом было молчание. Будто братья не приняли уверенности и надежд Новых. Насчет радости полета донесся какой-то сочувственный отголосок, а о не твердых и не жидких — тишина.

Новые продолжали шаг за шагом искать щели в твердыне Дома, вращающегося в чистом пространстве. Они соединятся с братьями, и те все поймут. На всякий случай Новые, Новыми Рожденные, не спешили сообщать Новым, Здесь Рожденным, оставшимся в Доме там, далеко, никаких подробностей. По крайней мере, пока не найдут способ проникнуть внутрь.

Троих людей, Роско, Анджелку и Ника Чагара, когда Земля раскрывалась навстречу «кораблику», спасло лишь то, что скрупулезные эрги еще не вынырнули из-за ее бока и не успели уловить их присутствия рядом.

«Ну и что вы скажете, Наставник, теперь?» 5

Он встречал их на Южном побережье, в маленьком заливе под обрывом с соснами. Трое стандарт-суток прометался он из конца в конец Земли, побывал у каждого выхода под Южными скалами, прошел каждой дорогой, которую мог выбрать Роско.

В заполнившем все сыром тумане не было видно дальше сотни шагов. Туман, сменивший ветры, висел неподвижно. Но солнце еще загоралось, и можно было отличить день от ночи. На след он напал только сегодня утром — они ночевали в пустом доме, готовили какую-то пищу, хотя что они могли найти, Наставник не представлял. У Земли отпала нужда заботиться о своих детях.

Ялик, привязанный к камню, затопили ливни и захлестнули бури. Он вытащил его, отчерпал воду. Он даже неумело развел огонь, но сырые ветки только дымили. Тогда он спустил разбухшую лодку снова на-воду, уселся на корме, поплотнее завернулся в несколько слоев грязных тряпок, которые когда-то были его белыми тогами, и стал ждать.

— Смотри, Роско, там кто-то есть! Я же говорила, что чую дым.

— Ну-ка, в сторону, Анджи…

— Погодите, Чагар, со своим оружием. Я, кажется, знаю, кто это.

— Добро пожаловать, братья по крови! — Наставник Скин помахал бутылкой. — Роско, Самый Большой Друг Всех Человеков, что же ты прихватил так мало? Место освободилось. Прошу выбирать! На Земле стало невыносимо холодно, но вам не впервой! А мне приходится согреваться так.

Роско спустился, вошел в набегающие волны. Ялик был в хорошем состоянии, весла в камнях на берегу. Больше его сейчас ничто не волновало. На Наставника Скина он даже не смотрел.

— Это — море, Роско? — спросила Анджелка.

— Да, Анджи, это море. Мы переплывем его в этой лодке.

— Роско, мой мальчик, ты заделался совсем планетником. Тебя не трогает, как переменилась родная Земля?

— Не трогает. Наставник, позвольте вас побеспокоить.

— Ты уже все понял? Ничего не желаешь узнать? — сказал Наставник Скин.

Анджелка, чуть в стороне, положив возле свой узелок, осторожно трогала беспокойную — то подскочит, то отпрянет — воду. Захватила в горсть, плеснула в лицо, засмеялась. Ник Чагар предпочитал наблюдать издали.

— Ничего не хочу, — у Роско вырвалось. — Не такая уж эта Земля нам родная!

— О, Роско, да ты поумнел. А ну, дай взглянуть. Ты же вернулся снизу, обязан отчитаться, Роско, мой мальчик. Не всем Наставникам, так хоть одному…

Рука Наставника лежала на плече Роско. Глаза заглядывали в самую душу. И Наставник улыбался. Своей доброй, отеческой…

Роско решительно стряхнул руку. Вытеснил из затылка горячие нити. Наставник рассмеялся, но смех его был нехорош.

— Так. Вот так, значит, обстоит дело. Ты и вправду поумнел. Какие они там бережные к памяти своей Земли братья… А ну позови его, как его, Чагара, что ли. Что он там торчит. Тебе наплевать, так хоть он послушает. Напрасно я вас ждал тут, нет? Давай-давай, зови. Вам все равно… отдохнуть, обогреться перед дальнейшей дорогой…