Россия: движение вспять. От государственного социализма к периферийному капитализму

Другой учёный, — директор Института социологии РАН М.Горшков предпочитает говорить о 10 стратах, отличающимися друг от друга «…жёсткими параметрами материального и имущественного положения, уровня, качества и стиля жизни, социально-психологическими особенностями».[415] Однако, в подобных подходах к социальному делению общества есть некоторые изъяны. В частности, «нарезка» и выделение страт имеют определенную долю относительности. Так, в РФ социологи для определения черты бедности используют показатели государственных органов статистики, такие как «прожиточный минимум» (ПМ), который впервые был введён Правительством РФ в 1992 г. в разгар т. н. «шоковой терапии». Причём его стоимость была определена в два раза ниже аналогичного показателя, который использовался советской статистикой под названием «минимальный потребительский бюджет» (МПБ).

В 1992 г. в результате гайдаровских «реформ» по показателю МПБ 70–80 % россиян оказались за чертой бедности, но по введенному в РФ «ПМ» их на бумаге стало в 2–2,5 раза меньше. Хотя, по своей сути, «прожиточный минимум» ориентирован исключительно на элементарное выживание. Организаторы либеральных преобразований обещали подобный «ПМ» на 1,5–2 года, но он продержался более семи лет. В 2000 г. «прожиточный минимум» несколько повысили, а также приняли закон, согласно которому ПМ должен пересматриваться каждые четыре года.[416]

Однако, по своему наполнению «ПМ» по-прежнему не дотягивает до советского МПБ, а четырехлетний срок его существования, в условиях непрекращающейся инфляции, не способствует эффективной борьбе с бедностью.

Тем не менее, результаты исследований социологов данного направления позволяют сделать следующие выводы. Во-первых, уровень доходов граждан, по сравнению с советским периодом, у россиян снизился в 2–2,5 раза. Не случайно, процент граждан, считающих себя проигравшими в ходе реформ, составляет в нашей стране достаточно устойчивую группу, от 45 до 52 %; процент выигравших от реформ не превышает 15–17 % граждан.[417] Во-вторых, непрерывно растёт поляризация в доходах граждан РФ, что является социально опасным явлением. В-третьих, в России так и не появился т. н. «средний класс», этот своеобразный, на наш взгляд, идеологизированный фантом либерал-реформаторов, процент которого не подымался выше показателя 20–22 %.[418]

Наконец, в результате либеральных «реформ» в РФ появилась значительная группа бедных людей. Согласно усреднённым данным статистики, в 2007 г. около 14 % населения России (19–20 млн. чел.) имели среднедушевой доход ниже, либо в пределах официально установленного прожиточного минимума (3847 руб. в месяц).[419]

Если вспомнить, что в предыдущие восемь лет на РФ сыпался «золотой дождь» нефтедолларов, то результаты деятельности правительства В.Путина в области ликвидации бедности в стране вряд ли можно признать удовлетворительными. При этом, как указывалось выше, границы бедности у нас иные, нежели в Европе и США. В Европе, например, в эту категорию попадают люди с доходами ниже 60 % от среднего душевого дохода в стране. По такому подсчёту в разряд бедных в России попадает около половины населения.[420]

Более того, в РФ, в отличии от развитых стран, наличествует т. н. «работающая бедность», т. е. низкие доходы имеют трудоустроенные граждане.

Социально-классовая структура общества

Реставрация капиталистического строя, институализация частной собственности на средства производства привели к качественному изменению социально-классовой структуры российского общества. Создание класса буржуазии, пролетаризация и массовое обнищание широких народных масс, проявляющийся антагонизм между новыми «хозяевами» и трудящимися предприятий, заводов и фабрик и т. п., уже невозможно, как это было ранее, не замечать. Отсюда актуальность марксистского подхода к социальной структуре общества, ленинского определения классов, в основе которого положение о том, что «классы — это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства».[421]