Россия и Европа. Т.2

Вот такие преимущества принес России «другой взгляд» Нико­лая с точки зрения восстановления баланса. Тут, однако, возникает у меня совершенно отчетливое ощущение, что автор запутался. И причем окончательно, безвыходно. Прежде всего, куда же все-та­ки подевался обещанный нам вначале экономический прогресс? Получается ведь, что не только никакого такого прогресса не было, но по причине «другого взгляда» Николая и быть не могло. Во-вто- рых, откладывая социальные кризисы, связанные с индустриализа­цией, император не только переложил их на плечи последующих по­колений, но и, по сути, готовил почву для грандиозного кризиса, ко­торому суждено было и вовсе смести в России монархию. В-третьих, наконец, именно «другой взгляд», по словам самого Линкольна, «принес стране несчастье [proved disastrous] в Крымской войне».⁹

Так восстанавливают ли на самом деле соображения Лин­кольна баланс в пользу Николая или усугубляют его вину перед своей страной?

Глава четвертая

«Процесс против рабства» _<<Hg ^ОЛЬНЫХ

ОДИН ЗДОРОВЫЙ» Темболее,

что и в военном отношении, в том самом, ко­торое император считал, как мы слышали, главной, наравне с идео­логией, ареной конфликта с Европой, отставала от неё Россия опять-таки безнадежно. Никаких военных реформ не только не про­водилось, но даже не замышлялось. Ни тактика, ни вооружение ар­мии ни на шаг не продвинулись со времени наполеоновских войн. А порядки в войсках неизмеримо ухудшились. Некоторый свет на ситуацию проливает секретный отчет генерал-адъютанта Н. Кутузо­ва, командированного в 1841 году императором для оценки поло­жения в стране. Мы еще не раз обратимся к этому документу. Сей­час остановимся лишь на том, что увидел он в армии.

«Четвертая часть армии, — писал Кутузов, — исчезает ежегодно от необыкновенной смертности... Из отчета действующей армии за 1835 год видно, что по спискам состояло 231 099 человек, заболело

Глава четвертая «Процесс против рабства» «На 500 больных 193

один здоровый»

173 S92 человека. Итак, почти вся армия в госпиталях. Умерло и 023 че­ловека, т.е. каждый двадцатый. При Суворове на500 человекздоро- вых бывал один больной, теперь на 500 больных один здоровый. Мето­да обучения гибельна для жизни человеческой... Из отчета армии за 1837 год видно, что в госпиталях умирает каждый 15-й человек, в ла­зарете каждый 28-й. Надо удивляться, что не половина войска еже­годно уничтожается».¹⁰ Но генерал-адъютант, доверенный человек императора, не толь­ко приводит конкретные цифры и жалуется, он делает основопо­лагающие — и жестокие — выводы: «Огромнейшая армия есть выражение не силы, а бессилия государства. И для чего эта гро­мадная армия, когда она исчезает от болезней, когда она, можно сказать, съедает благосостояние государства без пользы и славы для империи?»¹¹

Косвенно подтверждает донесение Кутузова, по крайней мере, в отношении медицинской стороны дела, и Линкольн, описывая драматическое бессилие Николая во время повальной эпидемии холеры в 1831 году. Но самое страшное, что за семнадцать лет, отде­лявших страну от новой, еще более грозной вспышки холеры в 1848-м, ровно ничего не было предпринято, чтобы хоть как-то по­править положение. По-прежнему