Россия и европейский империализм

То был сей чудный муж, посланник Провиденья,Свершитель роковой безвестного веленья[182],Сей всадник, перед кем склонилися цари,Мятежной вольности наследник и убийца,“Сей хладный кровопийца,

Сей царь, исчезнувший, как сон, как тень зари.[183]

Отметим, что Самозванца также называют “чудным”.

“Опасен он, сей чудный Самозванец” – говорит Борис Годунов:

По ходу трагедии он воспринимается как “посланник Провиденья”:

“Хранит его, конечно, Провиденье” – слова боярина Пушкина.

Наконец, не случайно изображение Самозванца верхом в сцене “Граница Литовская” и сцена с павшим конем в сцене “Лес”. Самозванец-всадник сопоставим с «Всадником, перед кем смирилися цари», который исчезает «как сон». Однако, у них может быть общий архетип: – четыре апокалиптических всадника (Откр. 6, 2-8), черты которых, по нашему мнению близки к герою стихотворения «Недвижный страж» и сопоставимы с деятельностью Наполеона.

Проведем сравнительный анализ по пунктам

Тема Антихриста представлена в стихотворении «Недвижный страж дремал на царственном пороге» также и сравнением – исчез, как тень зари. Выше мы уже говорили о словах Христа: «Аз есмь звезда светлая и утренняя» (Откр. 22, 16). Однако, не следует забывать, что утренней звездой – Люцифером, или денницей, называется также сатана – в прошлом, блистающий благодатной славой Ангел, а затем носитель вечного мрака, могущий, однако, принять вид «ангела светла», но уже не обладающий подлинным светом, а лишь его виртуальным, обманчивым подобием. Сатана-Люцифер онтологически вполне описуется словами «тень зари». Однако подобное же сравнение применимо и к его слуге Антихристу. И соответственно, параллель между всадником-Наполеоном и всадником Самозванцем в конечном счете выводит нас к теме антихриста.

Что касается образа Самозванца-антихриста, то в трагедии он достаточно очевиден:

В каком-то смысле проблема Самозванца – это вопрос об антихристе. Действительно, если царевич Димитрий принят “в лик ангелов небесных” и стал “великим чудотворцем”[184], и как мученик Христов он является богоносцем и христоносцем

[185], то кем становится человек, принявший на себя имя и облик святого? В ряде мест трагедии Самозванец характеризуется как слуга дьявола, или бесовский фантом. Вот что о нем говорит Афанасий Пушкин:

…спасенный ли царевич,Иль некий дух во образе его,Иль смелый плут, безстыдный самозванец[186].

Согласно Преданию Церкви, души умерших сами по себе не могут являться живым, чаще всего их явления связаны с бесовскими мечтаниями. Соположение “дух” и “безстыдный Самозванец” не оставляют сомнения в том, какой это дух[187].

Еще более очевидно образ Антихриста проявляется из сентенции Самозванца:

Тень Грозного меня усыновила,Димитрием из гроба нарекла,Вокруг меня народы возмутилаИ в жертву мне Бориса обрекла[188].

Отметим в этой сентенции библейскую параллель -”вокруг меня народы возмутила” – реминисценция из псалма второго: ”Зачем мятутся народы” (“Вскую шаташася языци” – Пс. 2, 1). Псалом второй имеет эсхатологическое значение: он говорит о восстании народов против помазаника Божия. Известно кто возмущает народы – дух тьмы, Итак, Самозванца усыновляет тот царь, кого не стоит помянуть к ночи, кто возмущает народы. Остановимся на стихе: “и в жертву мне Бориса обрекла”. Если вдуматься в первоначальный, буквальный смысл, то Самозванец воспринимается либо как языческий кумир, либо как демон, которому приносят человеческие жертвы. Вспомним слова сто пятого псалма: “Служили истуканам их, которые были для них сетью. Приносили сыновей своих и дочерей своих в жертву бесам” (Пс. 105, 36-37). Наконец, Патриарх, выразитель церковной правды и праведности, называет Отрепьева “бесовским сыном, расстригой окаянным”. Для него “обман безбожного злодея” непосредственно связан с “мощью бесов”.