Россия и Израиль: трудный путь навстречу

Анализ, проведенный В.А. Лихачевым, позволил ему заключить, что «для изданий, придерживающихся идеологической “генеральной линии” исполнительной власти, очевидно, что военно-политическая кампания в Чечне – это вынужденная мера по борьбе со страшным врагом, угрожающим безопасности всего населения страны. Угроза населению России от “чеченских” (“ваххабитских”, “фундаменталистских”, “сепаратистских”) террористов вполне реальна – после ряда террористических актов, совершенных как на Северном Кавказе, так и в Москве, это было очевидно практически всем. Следует помнить и о том, что власти обвинили чеченских боевиков в совершении взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске, и в то время, в отсутствие другой информации, почти никто не поставил это под сомнение. Любая степень жесткости в подавлении сепаратистов казалась большинству граждан оправданной необходимостью обеспечить безопасность мирным жителям страны и покарать преступников за уже совершенные действия. <…> Сама собой напрашивается аналогия между поддержкой жесткой линии российской власти и политикой израильских “ястребов” по отношению к палестинцам, тем более что в обоих случаях есть детальные совпадения в “образе врага”: терроризм, фундаменталистский ислам, этнический сепаратизм (несмотря на специфику, палестинское национальное движение можно было рассматривать и под таким углом), незаконные вооруженные формирования, двуличность и коррупция авторитарного режима в мятежном анклаве и т. д. <…> Поддержка Израиля российскими средствами массовой информации, ориентированными на правительственную политику в Чечне, была обусловлена и необходимостью добиться легитимации действий России, исходя из накопленного международного опыта. <…> Израильские “ястребы” (например, Авигдор Либерман), в свою очередь, в беседах с российскими журналистами не забывают подчеркивать, что Израиль долгое время был единственной страной, полностью и безоговорочно поддерживавшей жесткие силовые методы подавления чеченского терроризма, и поэтому Россия тоже должна поддерживать Израиль на международной арене» [212] .

В политико-стратегической сфере Россия и Израиль, как показали события последних лет, могут найти общий язык. Наиболее важным достижением двусторонней дипломатии после войны на Кавказе в августе 2008 года стала заключенная между двумя странами негласная политическая сделка: Израиль обязался свернуть военно-техническое сотрудничество с Грузией, в обмен на что Россия приняла на себя обязательство не поставлять в Иран ракетные комплексы дальнего радиуса действия. Сотрудничество Иерусалима и Тбилиси носило долгосрочный характер и было важно для обеих сторон. Израиль не только продавал Грузии современную военную технику, но и участвовал в обучении грузинских солдат [213] . Однако, видя острую чувствительность руководства России к данному вопросу, правительство Э. Ольмерта сразу после августовской войны 2008 года приняло решение свернуть военное сотрудничество с Грузией. Пришедшее к власти в Израиле в 2009 году правительство Б. Нетаньяху продолжило тот же курс. 18 августа 2010 года в Иерусалиме состоялась встреча министра иностранных дел Израиля Авигдора Либермана с министром регионального развития и инфраструктуры Грузии Рамазом Николаишвили. Как сообщили израильские дипломатические источники, Либерман высказался за укрепление сотрудничества с Грузией в «гражданской сфере», особенно за активизацию торгово-экономических связей. Вместе с тем он дважды подчеркнул: «С учетом чувствительности ситуации на Ближнем Востоке и на Кавказе военное сотрудничество не стоит на повестке двусторонних отношений» [214] . Учитывая принципиально иную позицию по этому вопросу руководства США, чьим ближайшим союзником традиционно считается Израиль, в Москве не могли не заметить этих слов. И действительно, член Общественного совета при Минобороны России, консультант Общественной палаты по вопросам оборонно-промышленного комплекса, издатель журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко прокомментировал слова министра А. Либермана: «Высказывания израильской стороны продиктованы позицией России относительно категорического неприятия Кремлем процесса усиления военного потенциала Грузии. Это заявление было адресовано даже не представителям Грузии, а непосредственно Москве» [215] .

Далее Игорь Коротченко связал израильские уступки России с теми уступками, которые Израиль сам желает получить от России: «Мы знаем, что целый ряд враждебно настроенных по отношению к Израилю арабских государств активно интересуется поставками современного российского оружия, в первую очередь тактических ракетных комплексов “Искандер”. Получение такого оружия не подпадает под какие-либо ограничения по режиму ракетных технологий и серьезно меняет баланс сил в регионе». Он добавил, что, обращаясь к Москве с просьбами не поставлять оружие Сирии и другим арабским странам, Израиль вынужден идти на встречные шаги и в очередной раз подтвердить свое нежелание идти на сотрудничество с Тбилиси в военной сфере [216] .