Россия и мессианизм. К «русской идее» Н. А. Бердяева

В «Послании от отца к сыну» (1702) содержится рассказ, обитающего в ушедшем под воду Китеже, о царящем здесь благочестии и о счастливой жизни китежан.

Конечно, и немецкое средневековье знало предания об ушедших под воду городах. Но, в отличие от последних, легенда о Китеже еще накануне революции не только представляла собой живую традицию, чрезвычайно важную для понимания народного мировоззрения, — в духовной истории самой революции она сыграла немаловажную роль. Согласно публикации Академии Наук СССР 1978 года, подобные народные чаяния во многом способствовали укреплению «союза» крестьянства с пролетариатом, «руководимым» марксизмом^{240}. О характере мировоззрения, выражением которого является «Книга глаголемая летопись», свидетельствуют следующие слова: «И сей большой Китеж невидим бысть и покровен рукою Божьею, иже на конец века сего многомятежна и слез достойнаго, покры господь той град дланию своею… иже не узрит скорби и печали от зверя антихриста… о отступлении нашем всего государства московскаго яко антихрист царьствует в нем…». Так и будет великий Китеж невидим до второго пришествия Христова…^{241}

Здесь уже ощущается та атмосфера «социальной печали», о которой писал Нетцель^{242}

и которая была характерна для умонастроений русской революционной интеллигенции. Бердяев полагал, что, хотя сам образ Китежа сохранился в памяти образованного общества лишь благодаря опере Н. А. Римского-Корсакова, взыскание невидимого и праведного града русская интеллигенция унаследовала — хотя и в превращенном виде — от народа, который и в петербургский период остался верен старому, «московскому» мировоззрению. Значительная часть интеллигенции впервые «встретилась» с народом и его верованиями именно при паломничестве в Китеж на Светлоярское озеро^{243}. Образ Китежа встречается у Майкова, Волошина, Городецкого. Представление об этом граде выразилось в противопоставлении существующему царству другого царства — того, что должно было прийти ему на смену и именовалось «республикой»: «Уму — республика, а сердцу Китеж-град», писал Клюев в 1919 г.^{244} Тема Китеж-града — это «одна сквозная тема в стихах Клюева… Клюев сделал ее своей главной опорой в оценке современности. Китеж-градом он символизировал старую крестьянскую Русь» — т. е. ее чаяния: «Моя слеза о Китеже родном»^{245}.

В. Г. Короленко писал, что в тиши Светлоярского озера его околдовывают звоны священного града Китежа. «Многие из нас <Представителей радикальной интеллигенции — М. С

.>, давно покинувшие тропы стародавнего Китежа, отошедшие… от такой веры… — все-таки ищут так же страстно своего <града взыскуемого — М. С.>»^{246}. На Светлояр паломничал (1913) и крестьянский поэт С. Клычков. Едва ли можно усомниться в том, что если бы путь интеллигенции к крестьянству и крестьянская литература не были бы задавлены марксизмом в самом начале, китежанские мотивы зазвучали бы громче. Однако и в сложившейся ситуации они явственно различимы, коль скоро речь идет о той части ранней советской литературы, которая действительно отразила глубины народного сознания. Примеры такого отражения можно обнаружить даже у «пролетарского» писателя М. Горького, а не только у крестьянского поэта Орешина («В Новую Землю идем! Китеж златые ворота настежь под утро открыл… Божий над озером рай»)^{247}, но особенно часто они встречаются у Н. Клюева.

В своем автобиографическом романе «В людях» Горький рассказывает о связанном с легендой о Китеже глубоком переживании «заброшенности» мира, его «покинутости» «тем, на что ничто не похоже». Примечательно, что и в «Детстве», произведении, в еще большей степени автобиографическом. Горький упоминает предание о Китеже^{248}

. Что же касается Клюева, то вот что сказано в его «Песни солнценосца», где поэт приветствует советскую революцию, ссылаясь на град Китеж:

Ставьте ж свечи мужицкому Спасу.Знанье — брат и Наука — сестра, —Лик пшеничный, с брадой солнцевласой, —Вогающенье любви и добра.

Оку Спасову сумрак несносен,Ненавистен телец золотой;Китеж-град, ладан Саровских сосен —Вот наш край вожделенный, родной^{249}.