Россия и мусульманский мир № 1 / 2016

Европа пережила ренессанс, короткий период раскрепощения от церковных догм, когда появился культ обнаженного тела, открылась классика, вспомнили об истории Рима, Греции, инкорпорировали Грецию в историю Запада. Хотя между Римом и Грецией, Европой средних веков – огромный исторический и цивилизационный разрыв. В этот момент появилась архитектура, появились великие мастера – все так. На Руси этого не было и быть не могло, потому что византийская традиция благочестия всегда считалась выше благополучия. Ренессанс принес с собой капиталистические отношения, он стал возможным во многом благодаря капитализму и тому, что началась рыночная экономика.

Русь не могла воспринять обнаженную натуру, потому что этого не переносило православное благочестие. Кстати, на самом Западе ренессанс длился недолго. Даже Микеланджело дожил до того момента, когда в результате Реформации ему было запрещено изображать обнаженную натуру. Наше посольство Василия III видело, что происходило в Италии, и это очень не понравилось. Русские не понимали, почему они должны брать пример с Папы и династии Медичи, которые вели исключительно развратный образ жизни, погрязли в коррупции в масштабе всей Европы и продавали индульгенции.

Хотя Ренессанс и нас не обошел. Московский Кремль построен ренессансными архитекторами. Стены, соборы, соборная площадь Московского Кремля – это творение ренессансной итальянской архитектуры. Единственное, что Русь тогда могла воспринять от Италии. Правда, Русь получила еще кое-что. Во-первых, через Польшу пришли венерические болезни. Во-вторых, появилась водка, итальянский напиток «аква вита», который на Руси очень пошел сначала в медицинских, а потом и в других целях. Поэтому некоторые ренессансные явления у нас прижились.

Теперь о Реформации, религиозной свободе. Реформация в Европе состоялась, появился протестантизм, который был против католического роскошества. Но что такое европейская Реформация? Это религиозные войны, которые шли на протяжении десятилетий. Тридцатилетняя и Столетняя войны во многом имели религиозный характер. Колоссальные религиозные войны – это проявление протестантизма. Когда Кальвин руководил Женевой, за отрицание кальвинизма предусматривалась смертная казнь. Религиозные преследования имели колоссальный размах. Одна «ночь длинных ножей» унесла больше жизней, чем Иван Грозный за все годы своего правления. Страшный по нашим меркам царь был агнцем Божиим по сравнению с британскими Тюдорами. Во время их правления в Великобритании количество жертв было в сотни раз больше, чем на Руси.

Запад нес цивилизацию прежде всего в форме истребления многих народов. Инки и ацтеки по развитию стояли ничуть не ниже испанцев, но их цивилизации были просто уничтожены падкими на золото конкистадорами. Колониализм охватил всю планету, и за пределами колониальных империй Запада остались только Япония, Эфиопия и Россия. Вся планета так или иначе стала полем колониальной охоты.

Колониализм означал также работорговлю, потому что для освоения прежде всего американского континента требовалась рабочая сила. Сколько людей потеряла Африка, мы точно не знаем. По книгам английских, голландских, португальских, испанских, потом уже американских компаний, которые занимались работорговлей, т.е. по официальным данным, 10 млн человек были вывезены с африканского континента. Уильям Дюбуа, борец за права американских чернокожих, на Версальской конференции говорил о 100 млн человек, которых Африка недосчиталась в результате колониальной политики. Работорговля в глобальном масштабе продолжалась в Соединенных Штатах вплоть до Гражданской войны 1861–1865-х годов.

Россия, разливаясь по Евразии, не уничтожила ни одной цивилизации, ни одного народа, не занималась работорговлей. Крепостное право у нас было, как и в Западной Европе, но оно касалось только русских. Оно не распространялось на новые территории, которые осваивала российская власть. Там платили дань. Поэтому национальное угнетение самих русских было большим, чем угнетение так называемых колониальных народов. К тому же российская элита всегда была многонациональной. Более того, собственно русские фамилии составляли меньшинство. У нас никогда не было угнетения «нетитульных» народов – ни в досоветские, ни в постсоветские времена.