Россия и мусульманский мир № 12 / 2015

Постепенно пространство Евразии раскалывается на достаточно пеструю по составу азиатско-тихоокеанскую систему, развивающуюся на основе стратегии атлантической западной модернизации (где лидерами являются США и Япония), и новую континентальную, находящуюся в поиске альтернативы (где лидирует Китай, но и вакансия для России пока открыта).

А.С. Панарин провидчески прогнозировал «новое геополитическое размежевание римленда и хартленда» – Японии (которая осталась в рамках атлантической модели) и Запада, с одной стороны, Китая и России – с другой. Такое размежевание, по его мнению, станет «фактором ускорения назревшей формационной поляризации» [Панарин 2008: 62].

Сегодня такая поляризация формационных систем происходит не только в Дальневосточном регионе, как назвал его А.С. Панарин, но и во всем глобальном мире, а в наиболее резкой, поляризированной форме – в Евразии.

7. Неустойчивость глобального мира и повышенная конфликтность

Глобальный мир в его политическом аспекте в силу динамики протекания глобализационных процессов будет характеризоваться сменой иерархических статусов глобальных акторов и неустойчивостью иерархической пирамиды в целом.

Прежние центры силы и полюса глобального мира будут уступать новым, более динамично развивающимся, напористым и имеющим очевидные конкурентные преимущества претендентам на данные статусы.

Усложнение глобализационных политических процессов имеет следствием повышение степени его неустойчивости.

Все большую роль приобретают субъективные факторы, и даже не личностные предпочтения политических лидеров, но степень их ангажированности, пассионарности в выполнении политического заказа, характер и методы их политического управления.

Эволюция международных отношений и глобальной политической системы будет характеризоваться все большей степенью неустойчивости и непредсказуемости, которая может только нарастать по мере формирования многополярной полицентричной системы глобального мира.

В этой системе будут отсутствовать общие «правила игры», принципы и нормы поведения глобальных акторов, а также институты и организации, которые могли бы эффективно регулировать и контролировать взаимодействие различных полюсов и центров силы глобального мира.

Анализируя модель полицентричности глобального мира, В.В. Шляпников приходит к выводу, что «многополярность сама по себе не гарантирует стабильности… Поддерживать баланс сил и стратегическую стабильность в XXI в. будет еще сложнее. В условиях, когда ООН и другие международные институты фактически малоэффективны, возникает перспектива многополярного хаоса» [Шляпников 2011: 204].

Повышенная конфликтность – тенденция, которая уже начала ярко заявлять о себе. Конфликтами, помимо традиционно проблемных территорий Африки, охвачены многие регионы глобального мира: Израиль и Палестина, Ирак, Ливия, Сирия, Украина и др.

Абсолютное большинство современных конфликтов связано с борьбой за распределение ограниченных ресурсов, в основном энергоносителей. Если в ХХ в. причиной многих конфликтов была борьба за доступ к нефти, то в XXI в. – конкуренция за доступ к территориям, перспективным для добычи сланцевого газа.

Борьба будет принимать формы «расчистки территорий» и зачистки «лишнего человеческого баланса», о которых так красноречиво писал А.С. Панарин в своей книге «Глобальное политическое прогнозирование».

8. Неэффективность международных структур

Международные структуры, такие как ООН, Европейский парламент, ОБСЕ, «Большая семерка» и «Большая двадцатка», Всемирный банк и Международный банк реконструкции и развития и т.д., демонстрируют неспособность адекватно реагировать на вызовы глобализационных политических процессов. Они создавались в другое историческое время, были наделены иными функциями, не связанными с задачей контролирования и управления глобализационными политическими процессами. Поэтому неудивительно, что они оказались не готовыми и функционально не способными решать задачи, которые ставит перед ними глобальный мир.

Существующие международные институты и структуры, в прошлом доказавшие свою эффективность, с какого-то определенного момента времени, а точнее – с того, когда стали проявляться новое «глобальное состояние» и изменение формата международной политической системы, оказались весьма несовершенными инструментами.

Сегодня можно констатировать отставание международных институтов управления и контроля за развитием мировой политической системы от скорости, динамики и масштабов развития глобализационных политических процессов.

В дальнейшем, очевидно, возможна их деградация.

Неэффективность международных институтов и структур свидетельствует о фактическом отсутствии механизмов управления формирующейся глобальной политической системой, о чем неоднократно писали российские и зарубежные авторы [Вебер 2009; Чумаков 2010; 2012; Дробот 2011; Урсул 2014; Martin 2003; Kiss 2014].