Россия и мусульманский мир № 6 / 2017

Послеолимпийский период ознаменовался существенной эскалацией напряженности в Азово-Черноморско-Каспийском регионе в связи с активизацией бандподполья в Дагестане, а также с украинским кризисом, а позднее с событиями в Сирии и вокруг нее. Россия оказалась на южном фланге в принципиально новой социально-политической ситуации, многие признаки которой были выявлены нами в предшествующих исследованиях.

Украинский фактор – важный элемент культурной политики на Дону, Кубани и Ставрополье. Большинство жителей региона, имеющих украинские корни, главным образом малороссы, глубоко интегрированы в жизнь России и не забывают о своих культурных корнях.

Украинские национально-культурные объединения активно и беспрепятственно действовали на юге весь постсоветский период. На Дону открывались классы с изучением украинского языка, публиковались результаты научных исследований об украинских корнях местного населения. Все это можно было бы считать нормальным, если бы на Украине тем временем не разворачивались прямо противоположные процессы: сокращение сферы использования русского языка, тотальная украинизация как дерусификация. Мы обратили внимание на тот странный факт, что на Юге России в постсоветский период возведено немало памятников запорожскому казачеству, голодомору, деятелям украинского национального движения. Эти факторы могут быть задействованы деструктивными элементами для раскачивания ситуации.

В то время как почти полтора десятилетия нынешнего столетия между Россией и Турцией складывались взаимовыгодные отношения, и Турция рассматривалась российским руководством не просто как важный торговый партнер, но и как стратегический союзник, мы показали, что геополитические интересы России и Турции в Азово-Каспийско-Черноморском регионе не совпадают, а нередко приходят в противоречие.

Турция несколько веков конкурирует с Россией за влияние в Кавказско-Причерноморском регионе. Лидеры и идеологи этой страны ставят амбициозные цели по созданию его новой конфигурации. Турция попыталась создать так называемое тюркское пространство на постсоветских территориях и юге Отечества. Мы выявили «болевые точки», которые может использовать турецкая элита в своей деятельности: пограничные проблемы между тюркскими и нетюркскими народами на Северном Кавказе, отсутствие единой ногайской государственности, а после присоединения Крыма – крымско-татарский фактор.

Широко использовалась и используется Анкарой «адыгская проблема». В период подготовки Сочинской Олимпиады наибольшую враждебную активность по отношению к ней проявили зарубежные адыгские организации именно в Турции. Но главное – Турция в течение всего постсоветского времени реально выступала привлекательным образцом для тюркских народов Кавказа (кумыков, балкарцев, карачаевцев, ногайцев, азербайджанцев) и других частей России.

Крым – регион, который Турция никогда не переставала считать зоной своих особых интересов и на основании того, что полуостров на протяжении нескольких столетий входил в состав Османской империи, и на основании того, что здесь живет много дружественных туркам крымских татар. Во все критические моменты истории Турция пыталась разыграть крымскую карту. Так было и во Вторую мировую войну, и после распада Советского Союза. Анкара последние годы создавала себе базу в крымском политическом классе. Лидеры меджлиса были и остаются желанными гостями в Турции. Совсем недавно, в августе 2015 г., в Анкаре прошел второй Всемирный конгресс крымских татар, основными вдохновителями которого были Мустафа Джемилев и Рефат Чубаров. Следует отметить, что большинство мечетей и татарских школ Крыма построено на турецкие деньги.

Резко усилилась разведывательная и диверсионная деятельность спецслужб Украины и США в Крыму, на прилегающей территории Таврии со стороны перешейков, в акватории Черного моря. В Крыму только в 2015 г. произошло несколько диверсий на железной дороге на участке Симферополь – Бахчисарай – Севастополь, были обнаружены и изъяты из схронов сотни единиц стрелкового оружия, десятки самодельных взрывных устройств (СВУ), другие боеприпасы. Как и на востоке Северного Кавказа, отмечены само-подрывы террористов в Керчи и в окрестностях Симферополя. Ведется активная работа с крымско-татарской молодежью по вовлечению ее в антироссийскую диверсионную деятельность.

Экономический кризис в России, активная фаза которого берет свое начало в конце 2014 г., для большинства республик Северного Кавказа имел негативные последствия. Этот регион и в докризисный период имел самый низкий уровень экономического и социального развития, тенденциями последнего времени стали снижение доходов населения в бюджетном секторе, рост доли неформальной экономики в регионе до 80% и выше. Около половины доходов домохозяйств на Северном Кавказе формируются бюджетом – пенсии, пособия по инвалидности, материнский капитал, сельскохозяйственные кредиты. Снижение социальной поддержки населения, которое происходит на протяжении последнего года, ведет к падению его лояльности по отношению к власти.