Россия и русские. Книга 1

Все увеличивавшаяся разница между восточной и западной Церквями в XI в. достигла своего апогея. В 1040 г. патриарх Византийский закрыл все столичные церкви римского толка, объявив их еретическими. Папа Лев IX ответил тем, что направил в Константинополь легатов, требуя, чтобы эти меры были отменены и чтобы Византийская церковь признала папу главным лицом христианской Церкви. Патриарх отказался признать статус легатов и отверг претензии папы. За это он был отлучен от Церкви в папской булле, возложенной легатами на алтарь Софийского собора. В итоге был созван совет Греческой церкви, который, в свою очередь, постановил отлучить от Церкви легатов и осудил еретическую Римско-католическую церковь. Этот раскол никогда не был преодолен, и противоречия между' Православной и Католической церквями и по сей день остаются самыми острыми в христианстве.

Христианство, окончательно укоренившееся на Руси с конца X в., было принято как единое целое, без анализа исторической ситуации, без какой-либо эволюции, без внутренних конфликтов, просто как нечто красивое и не требующее обсуждений и улучшений. Русь не знала столетий теологических и церковных споров, не созывала вселенских соборов, не вычерчивала постепенно и последовательно контуров символов веры. На Руси правители (да и сам народ) безоговорочно приняли новую веру, отвечавшую их умственным и духовным потребностям, приняли целиком во всей ее гармонии. Вера находила полнейшее отражение скорее в службе, чем в догме. В православии фактически не было догматических суждений о Боге; предполагалось, что Бог — это нечто не поддающееся рационализации и путь к Нему возможен лишь через покаяние и молитву, — именно к этому и побуждает верующих символика церковной службы. Таким образом, восточнославянское христианство обладало чувственным, священным и непоколебимым достоинством, свойственным этой религии на протяжении веков. Песнопения и молитвы во время служб, фрески, мозаика и иконы раскрывали суть веры. Именно эти атрибуты стали основной чертой русского христианства, а никак не теология или выраженная словами вера индивида.

Стоит отметить и то, что христианство приспосабливалось к идеологии мировой империи и тем самым становилось союзником абсолютной (или по меньшей мере потенциально абсолютной) мировой власти. На протяжении веков оно включало в себя миссионерскую церковь, возглавляемую иностранцами и нуждавшуюся в поддержке князя, так как простые люди все же в большинстве своем оставались язычниками. Христианство становилось политической религией, призванной гарантировать долгожданный и длительный мир, а также стабильность в обществе. Именно православие знакомило молодое государство с традицией патриархов, пророков и апостолов, возвещало второе пришествие Христа и Судный день, а также в определенной степени влияло на историческое развитие России. Несмотря на то что князья нередко были вынуждены жестко и настойчиво обозначать свои позиции во внешней политике с Византией, церковная и светская элита относилась ко Второму Риму с большим теплом.

Во времена Киевской Руси между князем и Церковью практически не было серьезных разногласий. Оба института — и государственный, и религиозный — нуждались друг в друге и опирались друг на друга. В Nomocanon, или Кормчей книге, византийском своде канонических законов, говорилось о том, что император являлся главой Церкви и обязался защищать как ее неприкосновенность, так и чистоту догматов. Эти установки были перенесены в Киев, а роль императора начал исполнять великий князь. Церковь, в свою очередь, подчинялась земному правителю.

Идея единства правящей династии была настолько важна для Церкви, что та способствовала. распространению легенд о Борисе и Глебе, сыновьях Владимира, которых силой заставили отказаться от прав на престол. Когда Борис услышал о намерении своего брата Святополка убить его, чтобы захватить право на престол, он не стал противостоять злу, а провел ночь в молитвах: «Господи Иисусе Христе! Как Ты в этом образе явился на землю ради нашего спасения, собственною волею дав пригвоздить руки свои на кресте, и принял страдание за наши грехи, так и меня сподобь принять страдание». Глеб умер позже, также молясь перед гибелью. Братьев канонизировали — они стали первыми святыми восточных славян. Борис и Глеб были названы «защитниками земли Русской» за то, что принесли себя в жертву идее единства государства. Основным же в русской вере стал мотив смиренного принятия страданий во имя общественных интересов и «земли Русской»^{68}.

Игумен Кие во-Печерского монастыря Феодосий поддерживал принцип династической власти в 1076–1078 гг. и отказывался признать право Святослава на престол, которым обладал его старший брат Изяслав. Священнослужитель убедил в своей правоте и киевлян. В итоге горожане свергли узурпатора и пригласили Изяслава взойти на трон^{69}.