Россия и США: познавая друг друга. Сборник памяти академика Александра Александровича Фурсенко / Russia and the United States: perceiving each other. In Memory of the Academician Alexander A. Fursenko

В 1636 г. д’Ольнэ, который помимо прочего контролировал отбитую им факторию на Пенобскоте, старался установить контакты с англичанами из Бостона и близлежащих фортов. Э. Шёрт, комендант форта Пемакид, писал Дж. Уинтропу, что его посетил некий монах-францисканец, уверявший, что д’Ольнэ желает только «честных отношений между нами».[57]

Сам д’Ольнэ отправил Уинтропу письмо, где заявлял, что французы претендуют только на территорию до Кеннебека, и высказывался в том смысле, что он не уполномочен решать пограничные вопросы, но что если у англичан есть по этому поводу претензии – английский посол во Франции может предъявить их кардиналу Ришелье.[58]

В Бостоне к его демаршам отнеслись весьма настороженно, но пока решили ничего не предпринимать.

К началу 1640-х гг. и в Массачусетсе, и в Акадии ситуация резко изменилась. В результате «великого исхода» пуритан из Англии население Бостона и его окрестностей значительно возросло. Это стимулировало развитие новых отраслей колониальной экономики, в частности рыболовства и пушного промысла. Буквально за несколько лет в Массачусетсе во много раз увеличилось число рыболовных и торговых судов. Основной промысловой зоной для рыбаков и скупщиков пушнины из Новой Англии являлись как раз «буферная зона» и собственно побережье Акадии. Рыбаков привлекала цепочка отмелей (банок), расположенная вдоль восточного побережья Нью-Брансуика и Новой Шотландии, где в изобилии водилась треска. На самом побережье имелось множество удобных гаваней, где можно было заниматься сушкой и засолкой выловленной рыбы. Торговцы стремились получить бобровые шкурки, основными поставщиками которых являлись индейцы, обитавшие в Акадии и поблизости от нее. В результате масштабы проникновения английских колонистов на территории, считавшиеся французскими владениями, резко возросли; соответственно увеличилась степень заинтересованности Массачусетса в экспансии в «Восточные края» (Eastern Parts

, как их называли в Новой Англии).

Акадия в 1638 г. была официально разделена на две части, управлявшиеся соответственно Ля Туром и д’Ольнэ. Соперничество между ними после этого не прекратилось, а, наоборот, стало принимать все более ожесточенный характер. В 1639–1640 гг. дело дошло до вооруженных стычек, в ходе которых погибло несколько человек. В 1641 г. д’Ольнэ добился от французских властей аннулирования полномочий Ля Тура, которому было предписано прибыть во Францию для дальнейших разбирательств. Ля Тур не подчинился этому решению и остался в Акадии. В следующем году Париж отдал приказ об его аресте, а д’Ольнэ было поручено его исполнить. Оказавшись в весьма затруднительном положении, Ля Тур решил обратиться за помощью к Новой Англии, с которой он давно поддерживал взаимовыгодные контакты. Прожив в Акадии более 20 лет, Ля Тур хорошо знал, что эта крошечная колония мало интересовала чиновников метрополии. Главным для него было сокрушить своего противника, а уже потом он надеялся представить свои действия в нужном свете. В 1641 г. Ля Тур направил в Бостон своего ля-рошельского компаньона Николя Гарго де Ля Рошетта с предложением заключить договор о взаимной беспошлинной торговле, а также провести совместную операцию по захвату контролируемой д’Ольнэ фактории на Пенобскоте. Власти Массачусетса с интересом выслушали посланца Ля Тура и заявили, что они не против торгового договора, однако не желают связывать себя какими-либо обязательствами военно-политического характера.[59]

На следующий год Ля Тур снова попытался заручиться поддержкой со стороны Новой Англии. В октябре 1642 г. Джон Уинтроп сделал такую запись в своем «Журнале»: «Сюда прибыло французское судно с 14 людьми, один из которых – лейтенант Ля Тура. Они привезли письма от Ля Тура к губернатору, полные комплиментов, где выражается желание получить от нас помощь против господина д’Ольнэ. Они пробыли здесь около недели и были очень любезно приняты, и хотя они являются папистами, они ходили на наши церковные собрания и вышеназванный лейтенант, казалось, был сильно впечатлен тем, что он увидел, и признал, что нигде не сталкивался с таким прекрасным порядком. Один из старейшин дал ему французский Новый Завет с комментариями Марлор'a, который он с благодарностью принял и обещал прочесть».[60] По мнению Г. Ланкто, этим «лейтенантом» был Жак де Мюр'a, сьёр де Лестан – компаньон Ля Тура и его «правая рука».[61] Однако власти Новой Англии и на сей раз решили не вмешиваться в конфликт, происходивший в Акадии, и ответили вежливым отказом.