Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

За годы правления Николая Павловича появилось одиннадцать секретных комитетов по освобождению крестьян, и все они немало потрудились. Как писал историк Константин Кавелин, один из лучших специалистов в этой области (участник крестьянской реформы 1861 года и автор одного из первых проектов отмены крепостного права):

При Николае водворяется принцип, что крепостные крестьяне государства – свободные люди; сельские общества образуют особые общины, под управлением выборных; множество натуральных повинностей по владению землей заменяется денежными; многие разряды крестьян освобождены от телесного наказания. Юридически их быт установлен и права признаны. Допущен свободный переход из городов в села, из сел в города, под известными условиями.

И все же последний шаг в деле освобождения крепостных Николай сделать так и не решился, слишком сильны были еще сомнения в нем самом, не говоря уже о российском обществе.

Не без горечи император констатировал:

Крепостное право в нынешнем его у нас положении есть зло для всех ощутительное и очевидное; но прикасаться к оному теперь было бы злом еще более видимым.

Сама секретность комиссий по крестьянскому вопросу объяснялась желанием царя не будоражить дворянское общество, где существовала мощная оппозиция идее освобождения. Причем среди оппозиционеров находились далеко не только помещики, то есть лица изначально заинтересованные в сохранении статус-кво, но и значительная часть влиятельной интеллектуальной российской элиты, церковь.

Император и Киселев прошли вместе половину пути, что в одинаковой степени дает право говорить как о неудаче, так и о немалом успехе, учитывая застарелость и запущенность болезни. Это как раз тот случай, когда можно до хрипоты спорить: стакан наполовину пуст или, наоборот, наполовину полон?

Следует здесь учесть и еще один немаловажный момент. Николай Павлович – самодержец до мозга костей, сумел довести свою власть до абсолюта. Он и в этом был намного последовательнее своего старшего брата. Император говорил:

Мне понятна республика, это способ правления ясный и честный… мне понятна абсолютная монархия, ибо я сам возглавляю подобный порядок вещей; но мне непонятна монархия представительная. Это способ правления лживый, мошеннический, продажный, и я скорее отступлю до самого Китая, чем когда-либо соглашусь на него.

В связи с этим любопытен вывод известного русского философа Ивана Ильина:

Надо признать, что весь XVIII век в истории России прошел под знаком борьбы честолюбивых и властолюбивых вельмож и дворян за выгодное им престолонаследие… и только при Николае I власть государя упрочилась настолько, что «мнение меньшинства» могло быть утверждено его сыном и «великие реформы» шестидесятых годов могли быть проведены в жизнь.

Иначе говоря, без Николая Палкина не появилось бы и Александра Освободителя. Самодержавие при Николае не достигло еще стадии застоя. Упорно притормаживая Россию, оно на свой манер все же эволюционировало, медленно изменяясь и приспосабливаясь к ситуации.

Более того, согласно мнению некоторых авторов, самодержавие отнюдь не мешало развитию страны. Для объективности стоит процитировать современного историка Бориса Тарасова, составителя сборника архивных документов времен царствования Николая I: