Россия и Запад. От Рюрика до Екатерины II

Уже при Михаиле Романове воспитатель царевичей Морозов заказывает им немецкое платье. Боярин Никита Романов, близкий родственник царя, сам любил одеваться по-немецки до тех пор, пока не получил строгий выговор от патриарха.

У некоторых из вельмож, например у Артамона Матвеева, появляются целые домашние оркестры, обученные иностранцами, а позже, в 1660 году, у него же организована театральная труппа. Вообще дом Матвеева, женатого на обрусевшей шотландке Евдокии Гамильтон, был обустроен на немецкий манер, а его хозяева любили жить весело, широко и ничуть не стеснялись показать свое пристрастие к западным вещам и обычаям.

Царь Алексей Михайлович, бегавший в детстве в немецком костюмчике, став взрослым, уже отдавал приказ всем своим послам на Западе подробно описывать для него детали западного придворного быта, все увиденные ими развлечения и праздники. Царь собственноручно составлял для русских послов записки, где указывалось, что в данный момент ему хотелось бы от них получить в первую очередь, например «кружив, в каких ходит шпанский король» или «мастеров, чтоб птицы пели на деревах».

Ко времени царствования Алексея Михайловича театральные спектакли уже перестают быть редкостью. Постановщиком первых мистерий, показанных по распоряжению царя, стал пастор Иоганн Грегори, а актерами были его ученики из Немецкой слободы. Грегори не являлся автором пьес, а просто обработал для русского зрителя немецкий материал.

Спектакли так понравились государю, что он приказал расширить труппу за счет русских. Учиться комедийному мастерству у пастора направили солидную группу в 26 человек. Домашний театр Артамона Матвеева, где играли уже не только иностранцы, но и дворовые слуги, также появился на свет под влиянием царя. Режиссером матвеевского театра был Иоганн Готфрид, а декоратором, или, как тогда говорили, «перспективного письма мастером», Петр Инглес.

Поначалу царь отваживался на все эти развлечения не без религиозной робости. Известно, что по поводу спектаклей Алексей Михайлович советовался со своим духовником. Тот, поразмыслив, зрелище все же одобрил, приведя в оправдание византийских императоров.

В подмосковном селе Преображенском даже выстроили театр, где ставились пьесы на библейские сюжеты. Впрочем, эти пьесы ничуть не напоминали нравоучительные мистерии, а были чем-то вроде боевиков на библейские темы. Там было много сцен, поражавших зрителя стрельбой, сражениями, жестокими казнями или, наоборот, комическими, даже балаганными эпизодами. За особенно понравившуюся царю комедию об Эсфири пастора Грегори щедро пожаловали соболями. Как не без иронии заметил историк Сергей Соловьев, театральное училище возникло в Москве раньше академии.

По мнению многих историков, да и современников, Алексей Михайлович был идеальным царем для своего времени. Известный ученый (как сказали бы сегодня, политолог) той поры хорват Юрий Крижанич, поступивший на русскую службу в 1659 году, искренне полагал, что под «благородным правлением этого благочестивого царя» Россия сможет наконец избавиться от «плесени древней дикости, научиться наукам, завести похвальные отношения и достичь счастливого состояния».

Судьба самого Крижанича сложилась, впрочем, отнюдь не счастливо. «Благочестивый царь» отправил просвещенного хорвата в ссылку в крайне непросвещенный в ту пору сибирский Тобольск.

Богобоязненный и верный старинным привычкам, Алексей Михайлович в то же время любил новшества, отличался любознательностью. Тяжелый для других выбор между прошлым и будущим царь решал для себя в духе компромисса: принимал и то и это. И ничего не доводил до крайности, справедливо полагая, что время всё расставит по своим местам.

Царь не хотел и не мог быть реформатором-радикалом, но и не противился росткам нового. Алексей Михайлович искренне полагал, что можно наслаждаться западными безделушками, носить западные кружева, но при этом оставаться богобоязненным православным государем.

Подражая иноземным образцам, царь и бояре начинают с той поры выезжать в нарядно расписанных, обитых бархатом немецких каретах с хрустальными стеклами. Бояре строят каменные дома вместо старых деревянных хором, заводят обстановку на иноземный лад, украшают стены «золотыми кожами» бельгийской работы.

На вечерних пирах во дворце царь и гости гуляют теперь под немецкую музыку, которую исполняют музыканты, по приказу государя приглашенные из-за границы. Послам в те времена даются распоряжения направлять в Москву для царского двора лучших артистов, «способных на трубе танцы трубить».

Задолго до петровских «ассамблей» и появления Санкт-Петербурга московская элита не отказывала себе в удовольствии развлекаться так, как ей больше всего нравилось, то есть на западный манер.

И при этом никто никому не портил настроения, насильно обрезая бороды.

Новые русские. Четыре портрета из галереи xvii века