Россия, которой не было. Славянская книга проклятий

Самая грандиознейшая ложь, пущенная в широкий обиход еще при жизни Петра I, - это уверения, будто Петр первым придумал и ввел многочисленные новшества, будто до Петра Россия представляла собой нечто замшелое, застойное, невероятно отсталое, прямо-таки автоматически сопротивлявшееся всяким и любым изменениям окостеневшего порядка вещей. Хотя эту ублюдочную сказку стали подвергать всерьез сомнению еще во второй половине XVIII века (князь Щербатов), она оказалась чрезвычайно живучей и угнездилась в умах настолько, что любые попытки прояснить истинное положение дел порой вызывают отпор, ни в малейшей степени не основанный на какой-либо рассудочной основе. Иных защитников Петра I, собственно, нельзя даже назвать защитниками - сплошь и рядом ими движет чисто биологическая реакция завидевшей собаку кошки: выгнутый дугой хребет, встопорщенный хвост, яростное шипение…

Да что там, частенько сталкиваешься с тем, что предшественник Петра, царь Федор Алексеевич, выпадает

для многих из русской истории, - иные и не подозревают о его существовании, простодушно полагая: коли уж Петр - Алексеевич, то и на троне он сменил Алексея Михайловича…

Свою лепту, конечно, внесли и творческие люди - насквозь лживый роман А. Н. Толстого «Петр I» был, к превеликому сожалению, талантлив. А это еще хуже, потому что со стоящим на ложных позициях талантом воевать не в пример тяжелее…

Однако факты - вещь упрямая. А факты таковы: во-первых, Петр I не придумал сам решительно ничего нового. Все его «новшества» - уродливо искаженные, гипертрофированные, весьма даже бездарные продолжения

тех реформ, изменений и новшеств, что родились до Петра. Во-вторых, Петр не «ввел» реформы, а принялся с яростью идиота пришпоривать и ускорять реформы уже начавшиеся. Образно выражаясь, предшественники Петра двигались к своей цели, щадя и не мучая лошадь. Петр, оказавшись в седле, не поехал, а помчался дальше - раздирая лошади шпорами бока в кровь, немилосердно ее нахлестывая, разрывая рот удилами. Цели он вроде бы достиг - но загнанная лошадь пала, и, стоя над ее трупом, Петр вдруг обнаружил, что примчался вовсе не туда, что дорога впереди закутана густым туманом, не у кого спросить, куда же теперь ехать, не у кого найти помощи, как ни надрывай глотку, а из придорожных кустов уже в открытую выглядывает костлявая старуха с косой, пробуя пальцем лезвие…

Я очень надеюсь, что к тому же выводу, когда мы закончим, придет и читатель…

Предшественники

Даже беглое изучение источников и мемуаров убеждает: до Петра Россия вовсе не была отгорожена от остальной Европы неким «железным занавесом», как это порой пытаются представить славословящие Петра. Другое дело, что европейские новшества проникали на Русь медленно и применялись в ограниченных масштабах, - но ту же картину постепенного, эволюционного распространения всевозможных новшеств мы видим и во многих западноевропейских государствах…

Впервые сбрил бороду отец Ивана Грозного Василий III - и мир не перевернулся, а народ не взбунтовался. Православные иерархи, правда, пытались робко увещевать государя всея Руси, но, зная его крутой характер, быстренько примолкли…

Еще Ивана Грозного некий дьяк Тимофеев упрекал за пристрастие к иноземным лекарям (мне так и не удалось выяснить, что с дьяком после этого произошло, но, зная характер Грозного, строить догадки легко…). А первые наемные иностранные солдаты (немцы) появились в русской армии как раз при Василии III.

Еще Борис Годунов послал пятерых молодых дворян учиться в Англию. Правда, когда грянула Смута, все пятеро стали «невозвращенцами». Мало того, один, некий Никифорко Олферьев, мало того, что перешел в «аглицкую» веру, но еще «неведомо по какому искушению» стал англиканским священником.

Еще Лжедмитрий I намеревался открыть в России университет по европейскому образцу.

А во второй половине царствования Алексея Михайловича иноземные новшества начинают распространяться по России прямо-таки семимильными шагами…

Первые корабли западного образца построены именно тогда. Первый театр по западному образцу немец Грегори заводит на Руси в царствование Алексея. При дворе появляется немалое количество «иностранных специалистов». Немецкий ученый Адам Олеарий в своем «Описании путешествия в Московию» писал: «Его царское величество содержит также, с большими расходами, много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, частью оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное время получают большое вознаграждение. У его царского величества между другими его толмачами имеется прекрасный человек по имени Иоганн Беккер фон Дельден, родом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образование, совершил замечательные путешествия и знает много языков».