Россия, которой не было

Его убили на месте, никаких сомнений. Людей такого масштаба боятся патологически и никогда не оставляют в живых при переворотах, где бы и когда перевороты ни происходили… Даже спустя годы и годы в воспоминаниях хрущевцев будет прорываться наружу этот липкий животный страх перед Берией, холуйский ужас…

Стоит привести воспоминания сына Берии Серго: «…Звонил летчик-испытатель Амет-Хан Султан, дважды Герой Советского Союза…

– Серго, – кричит, – у вас дома была перестрелка. Ты все понял?

…Когда мы подъехали, со стороны улицы ничего необычного не заметили, а вот во внутреннем дворе находилось два бронетранспортера… сам я видел только два бронетранспортера и солдат… Сразу же бросились в глаза разбитые стекла в окнах отцовского кабинета. Значит, действительно стреляли… Охрана личная у отца была – по пальцам пересчитать. Не было, разумеется, и настоящего боя. Все произошло, насколько понимаю, неожиданно и мгновенно… когда возвращались к машине, услышал от одного из охранников: «Серго, я видел, как на носилках вынесли кого-то, накрытого брезентом…» …Спешили вынести рядового охранника? Сомнительно. Со временем я разыскал и других свидетелей, подтвердивших, что видели те носилки…» [11].

Интересно, что «продажная буржуазная пресса» сразу же распространила по миру именно эту версию, и другой никогда в зарубежных средствах массовой информации не выдвигалось.

Хрущев и его сообщники (все поголовно – трусливое зверье, сами заляпанные кровью по уши в прошлые времена) просто не могли поступить иначе. Они боялись, они спешили. Сказочки про «якобы имеющиеся» материалы допросов и суда над Берией – липа. Не зря их до сих пор не осмеливаются рассекретить – сейчас, к слову, существуют надежные методики компьютерных и иных анализов, позволяющих безошибочно определить фальсификацию…

Здесь появляется магическое слово – архивы.

Эдвард Радзинский написал умную и толковую книгу о Сталине, прекрасно опровергающую прежние вульгаризаторско-примитивные подходы к проблеме, но он так и не понял, какую шутку с ним сыграли те, кто допустил его в архивы. Радзинскому показали личные письма Сталина к родственникам и друзьям, другие третьестепенные бумажки – и он решил, что попал в архив

Сталина… [163]

Увы… Настоящие архивы Сталина и Берии, несомненно, представляли собой скопище столь тайных и убойных материалов, что их вряд ли рассекретят полностью (если только они еще целы). Зная масштабы Сталина и Берии, можно попытаться вычислить, что же там хранилось.

Компромат. Вряд ли только на отечественных партийных бонз. Вероятнее всего, там хранилось немало интересного и на иностранных политиков. В свое время люди Сталина и Берии проникли в ближайшее окружение и президента США, и короля Великобритании – представляете, какого

уровня материалы могли оседать в личных сейфах Иосифа Виссарионовича и Лаврентия Павловича?

Между прочим, практически ничего не известно о личной разведслужбе Сталина, замкнутой исключительно на него, работавшей исключительно на него, выполнявшей только его приказы. Такая служба, работавшая и за границей, и в стране, просто обязана была существовать. Масса любопытнейших вопросов: что с ней произошло после смерти Сталина? Удалось ли бывшим «визирям» ее отыскать и проникнуть в ее секреты? Наконец, где она скрывалась?

«Ветеран и старейший работник бериевского НКВД генерал Суслопаров утверждал, что Сталин «вел» примерно 15 иностранных агентов, о которых не знал никто».

Это – Игорь Бунич, уверенный, что такой службой «мог быть только какой-нибудь сектор в международном отделе ЦК».

Возможно. Но справедливо это только для иностранных агентов Сталина (понятно, занимавшихся отнюдь не мелочами). А внутри страны?

Быть может, стоит присмотреться к почти совершенно забытой конторе, о которой практически ничего не пишут. Я имею в виду Наркомат государственного контроля. Организация интереснейшая – права были огромными, милитаризована до предала, насыщена генералами и офицерами, возглавлялась знаменитым Львом Мехлисом, которого впоследствии сменил, перейдя из МГБ, Меркулов. Но в том-то и суть, что о ней сейчас публике неизвестно ничего. В аппарате этого заведения многое можно было спрятать…

Серго Берия вспоминает, как после незамедлительно последовавшего ареста на него усиленно давили, требуя одного: сказать, где покоятся архивы. В конце концов приехал сам Маленков…

«Может, в другом ты сможешь помочь? – как-то очень по-человечески он это произнес. – Ты что-нибудь слышал о личных архивах Иосифа Виссарионовича? У отца твоего тоже ведь архивы были, а?»