Россия на Средиземном море

После сдачи французами крепости Анкона 13 ноября 1799 г. боевые действия в Италии фактически прекратились.

Понятно, что Первый консул не мог оставить Северную Италию в руках австрийцев. В марте 1800 г. Бонапарт повел войска через Швейцарию и 2 июня уже был в Милане. 3 (14) июня австрийская армия была наголову разбита при Маренго. В Вене, Риме и Неаполе началась паника.

21 июня (по ст. стилю) на Корфу к Ушакову пришло слезное письмо принца Декасеро о «вспоможении Неаполитанскому королевству войсками и кораблями».

28 июня 1800 г. Ушаков пишет Томаре в Константинополь: 

«Я нахожусь без провианта, о чем вашему превосходительству известно (что ожидаю оного), без которого я без прочих важнейших надобностей и при худостях разных, почитаю, ни к какому действию средств не имею… Полагаю, что по неимению провианта, предвидя, что нет нигде возможности получить скоро, должно будет непременно всем следовать к своим портам через Константинополь»[44].

Короче, на голодный желудок воевать никак нельзя. Ухожу в Константинополь.

То же самое 2 июля адмирал отписал и царю: «Всеподданнейше вашему императорскому величеству доношу, что провианта на ескадре от Порты Блистательной при всех старательностях полномочного министра Томары по сие время доставлено малое только количество, ныне состоит в наличии на кораблях сухарей на один месяц, круп с небольшим на месяц, да месяца на три горячего вина»[45]

.

Перед уводом эскадры на родину Ушаков написал инструкцию начальнику русского гарнизона на острове Корфу подполковнику Гастферу, согласно которой Гастфер оперативно был подчинен русскому послу в Константинополе Томаре. Отношения же с российским генеральным консулом Бенаки не определены: «…сноситься обо всем и советоваться». Кормить русский гарнизон численностью в 150 человек и снабжать всем необходимым обязаны местные власти. «Ни в какие разбирательства гражданских дел входить не должно, ибо оное следует правительству островов»[46].

Исключения допускались лишь в случае вооруженного мятежа против властей. Наряду с русским на Корфу оставался и равный ему по численности турецкий гарнизон.

Для поддержки короля Фердинанда в Неаполь была послана эскадра их трех фрегатов: «Михаил», «Григорий Великия Армении» и «Св. Николай». Начальником эскадры назначался командир «Михаила» капитан 1-го ранга А.А. Сорокин. В письме Сорокину Ушаков писал: «Состоящие в команде вашей три фрегата… и войска морские с ескадр, в причислении на оных фрегатах состоящие, также и находящихся военных служителей трех гренадерских баталионов князя Волконского при обозе в Неаполе оставить там, которые и могут быть вспоможением при Неаполе в потребных военных надобностях для содержания при оном месте тишины и спокойствия»[47].

Федор Федорович прекрасно понимал, что три гренадерских батальона и три фрегата противодействовать злобному Буанапарту не в состоянии, но зато могут помочь королю держать в повиновении «супостата внутреннего». Соответственно и гренадеры, и моряки полностью переходят на королевский кошт. «Ежели минуется угрожаемая опасность Неаполю, и буде откроются случаи к занятию Мальты, как в высочайшем повелении от 10 апреля означено»[48]. То бишь занимайте Мальту, а как — сами разбирайтесь вместе с кавалером Италинским[49].

6 (17) июля 1800 г. эскадра Ушакова покинула Корфу. Уже на подходе к Дарданеллам адмирал получил указ Павла, датированный 22 мая. Взбалмошный император требовал вывода всех без исключения кораблей и сухопутных войск из Средиземного моря.

4 сентября, стоя уже 5 дней у Константинополя[50]

, Ушаков пишет Томаре: «…по всем обстоятельствам верно известно, как бы скоро ескадру и войска взял я из Неаполя, Неаполь тотчас пропал бы от бунтовщиков, войски наши только сей столичный город от гибели спасают. Также и из Корфу когда войски наши будут взяты, по мнению моему, и там тотчас начнутся величайшие беспокойства и, уповательно, многие найдутся пожелают опять французов… По таковым обстоятельствам и по всем тем донесениям, какие от меня отправлены, может быть, от государя императора последует какая другая резолюция»[51]. То есть попросту Федор Федорович решил погодить, пока император еще чего не надумает. И в принципе оказался прав. Войска и корабли так и остались на Средиземном море.

26 октября (6 ноября) эскадра Ушакова прибыла на Ахтиарский рейд. Экспедиция Ушакова длилась 2 года и 2 месяца. При этом не было потеряно ни одного боевого корабля. Ну а если быть совсем точным, то из-за навигационных аварий утонули фрегат «Поспешный» и два транспортных судна Черноморского флота. Трофейный корабль «Леандер», как мы знаем, Нельсон выцыганил у Павла. Несколько малых трофейных судов были проданы на Корфу и на острове Занте.

Крайне важно было то, что Турция впервые разрешила русским боевым судам проходить через проливы. «Статус проливов изменился, они становились объектом международно-правового соглашения, подписанного двумя соседними причерноморскими державами, причем по его условиям он мог быть продлен и на будущее время»[52].