Россия собирает своих евреев

Выше отмечалось, что Державин задумал создать пост протектора для руководства всеми сторонами жизни евреев. Возможно, на это решение повлиял созданный незадолго до этого, в 1795 г., аналогичный пост «опекуна новых поселенцев», отвечавшего за дела иностранных колонистов в Новороссии [370]. Именно туда он предполагал переселить и значительную часть русских евреев. Но хотя обязанности протектора были весьма внушительны, Державин не указал, на каком должностном уровне он должен находиться. Так, ничего не было сказано о том, какой коллегии или какому отделению Сената может подчиняться такой чиновник. В некоторых отношениях протектор выступал бы как своего рода «прокурор Святейшего Синода» по делам иудейской религии, в других – как генерал-губернатор, полномочия которого распространялись бы на всех евреев, где бы они ни жили, не ограничиваясь границами одной губернии

[371]. Некоторые историки высказывали предположение, что этот пост Державин предназначал для самого себя [372]

Конечно, задумав сосредоточить огромную власть в руках одного человека, он, вероятно, надеялся, что протектор будет избавлен от бесчисленных споров по поводу юрисдикции, которые так часто омрачали его собственную служебную карьеру [373].

Наметив новую систему управления евреями, Державин перешел к исследованию тех перемен, которые потребуется ввести в их социальной и экономической организации. Подобно Фризелю, он попытался добиться более точного, чем в екатерининский век, понимания того, что же представляют собой евреи. Он признал, что Фризель был прав, когда нашел, что евреи – не просто один из компонентов традиционной городской сословной структуры. Однако Державин пошел гораздо дальше Фризеля в разработке радикального преобразования жизни российских евреев. Он предложил более широкие изменения в социальной «классификации» евреев и поголовное переселение на новые места большинства еврейских общин Белоруссии.

Державин внимательно изучил, в каких профессиональных занятиях евреи занимают ведущее место. Стоит ли говорить, что почти вся эта их деятельность получила у Державина негативную оценку. В его осуждении еврейской виноторговли не было ничего нового, но сенатор осудил также и все прочие занятия евреев. Как и Фризель, он решил, что евреи тяготеют к самым легким ремесленным работам, а к тому же отбросил как ненужные все те еврейские торговые и коммерческие предприятия, которые даже не расположенные к евреям комментаторы признавали полезными. С точки зрения Державина, вся польза от их деятельности сводилась на нет из-за склонности евреев устанавливать выгодные им цены и монополизировать рынок, что приводило к повышению цен. Державин счел, что евреям следует искать себе другие занятия. Находясь в Белоруссии, он с определенной целью запросил уездные и провинциальные кагалы, не лучше ли будет, если евреи станут кормиться земледелием, скотоводством и ремеслом вместо того, чтобы обирать крестьян. Неудивительно, что полученные ответы ему не понравились. Все кагалы в один голос отвергли обвинения в том, что евреи сидят на шее у крестьянства, и заявили, что закон разрешает им жить так, как у них принято. Короче говоря, их устраивало существующее экономическое положение. Кроме того, они отметили, что Державину стоило бы поискать причины обнищания крестьян в безответственности помещиков [374]

.

Но было одно исключение. Уже упоминавшийся Нота Хаимович Ноткин направил Державину экземпляр своего собственного реформаторского проекта, который он уже представил императору в 1797 г. и который позже, с похвальным упорством, послал Виктору Кочубею для рассмотрения Еврейским комитетом в 1802 г. Поскольку идеи Державина восходили к И.Франку, то проект Ноты Ноткина, естественно, укрепил, а то и вдохновил его в намерении переселить евреев и найти им новое место в структуре общества. Если кратко передать смысл проекта Ноткина, то он сводился к расселению евреев в колониях на Черноморском побережье, что сулило большие выгоды благодаря плодородию земель и близости портов. Он предполагал создать ткацкие, прядильные, канатные мастерские и парусинные фабрики, где могли бы работать евреи. Это, вероятно, было первое предложение использовать евреев как промышленных рабочих (хотя слово «мануфактура» в это время все еще означало большую мастерскую, а не механизированное фабричное предприятие). Идея Ноткина была своевременна: владельцы мануфактур остро нуждались в рабочих руках, а правительство неохотно разрешало недворянам (к числу которых принадлежали многие хозяева таких предприятий) покупать крепостных для фабричных работ, так что в этой мысли, казалось, содержалось возможное решение проблемы. Мысль превратить евреев в фабричных рабочих, ставшая неотъемлемой частью «Положения» 1804 г., придала российской политике в отношении евреев новое направление и сдвинула ее с мертвой точки [375]. Но Державин использовал идею Ноткина, исказив замысел ее автора: предложенные им меры строились на принуждении и означали насильственное массовое переселение.