Россия собирает своих евреев

Кроме названных лиц, в Еврейский комитет входили князь А.Чарторыйский и граф С.Потоцкий – оба поляки, а потому для Державина люди особенно неприятные. Как выходец из глубокой русской провинции, он был полон неприязни к «лукавым полякам», считал их предателями, норовившими сохранить благосостояние своей расчлененной страны в ущерб интересам России. Участие обоих поляков в Комитете дало Державину повод впоследствии заявить, что его «Мнение» оказалось совершенно выхолощенным в результате «польского заговора». «Заговорщики», при попустительстве русских членов Комитета, якобы намеревались сохранить в неизменном виде экономическую жизнь русско-польских пограничных земель, основанную на финансовой эксплуатации крестьянства магнатами при помощи евреев-посредников. И Чарторыйский, и Потоцкий как раз входили в число таких магнатов – оба имели крупные земельные владения и принадлежали к польской аристократии. Но сомнительно, чтобы они так или иначе выступали сторонниками сохранения существующего статуса евреев. Отношения между Державиным и Потоцким еще больше осложнились из-за произошедшего в 1803 г. знаменитого конфликта по поводу привилегий в Сенате – яростной публичной перепалки, после которой Державин несколько раз позволил себе вслух выразить сомнения в патриотизме Потоцкого [405]. При столь явной взаимной несовместимости участников, заседания Комитета нередко проходили очень бурно, так что его члены вряд ли опечалились, когда 8 октября 1803 г. Державин оставил государственную службу и пост в Комитете – впрочем, по причинам, не относящимся к последнему

[406]. Его место занял новый министр юстиции, П.В.Лопухин, не сыгравший, впрочем, заметной роди в работе Комитета.

Хотя Державин невысоко ставил своих оппонентов, на самом деле это были люди весьма опытные, способные, облеченные доверием царя. Широко образованные, повидавшие мир, они, в отличие от Державина, были свободны от национальных предрассудков. Виктор Кочубей (1768-1834) учился в Швеции, Франции и Швейцарии, объехал всю Европу. До смерти императора Павла он занимал непростой и ответственный пост русского посла в Константинополе, а 8 сентября 1802 г. был назначен министром внутренних дел. Более того, он входил в Негласный комитет ближайших конфидентов Александра (вместе с Н.Н.Новосильцевым, графом П.А.Строгановым и коллегой по Еврейскому комитету А.Чарторыйским). Этот кружок молодых реформаторов тайно разрабатывал преобразования, к которым стремился недавно взошедший на престол император [407]

.

Князь Адам Чарторыйский (1770-1861) – потомок старинного литовского рода и один из ближайших сподвижников молодого Александра, особенно в сфере внешней политики. Блестяще образованный, учтивый молодой человек впервые попал в Россию в качестве заложника во время разделов и решил продолжать здесь свою карьеру, чтобы помогать восстановлению Царства Польского под русским протекторатом. Поскольку же Чарторыйский был далек от тайных происков и от желания сорвать планы государя, он был включен в Еврейский комитет как знаток польских дел [408]. Император Александр надеялся, что реформа получит поддержку и содействие со стороны поляков, – он был слишком умен, чтобы разделять державинские бредовые взгляды на этот народ. Так или иначе, Чарторыйский и Потоцкий, независимо от их политических пристрастий, все же были лучше подготовлены к обсуждению проблем Польши, пусть и с позиции заинтересованных польских магнатов, нежели Державин

[409].

Граф Северин Потоцкий (1762-1829) получил образование за границей, в Люцерне и Женеве. В юности он был пылким польским патриотом и играл заметную роль в деятельности реформаторского Четырехлетнего сейма. Он был знаком с Тадеушем Чацким, энергично отстаивавшим в Сейме необходимость еврейской реформы. Затем Потоцкий примкнул к тем полякам, которые надеялись, что национальное возрождение настанет в их стране благодаря русскому трону, и в 1793 г. начал службу в России. Он был дружен с царевичем Александром Павловичем, что впоследствии привело его на высшие государственные должности. Среди них был и пост члена российского Сената, на котором Потоцкий деятельно прослужил много лет.

Кочубей, Чарторыйский и Потоцкий имели много общего. Все они были завзятыми либералами, каких множество появилось в начале александровского царствования. Они были приверженцами французского рационализма с его постулатом об образовании и «просвещении» как исходных двигателях совершенствования общества. Потоцкий и вошел в историю России, главным образом, благодаря своим трудам на ниве просвещения. В 1802 г. он был назначен главой Особого школьного комитета при Министерстве народного просвещения. Потом, в 1803-1817 гг., он служил начальником Харьковского учебного округа, где, прежде всего, пытался вывести Харьковский университет на европейский уровень. В Сенате он работал в Третьем департаменте, ведавшем наукой, образованием, искусствами, а также вопросами, связанными со статусом евреев [410].