Россия — Советский Союз, 1917–1945 гг.

Другие историки (Г. Бордюгов, В. Козлов) уверены в том, что принципиальная разница между сталинским экономическим курсом и «бухаринской альтернативой» состояла не в содержании самой экономической политики, а в методах проведения нового экономического курса. Если для И.В. Сталина и его окружения существовавшая система «чрезвычайных мер» была самым удобным и проверенным способом решения всех экономических проблем в стране, то для Н.И. Бухарина и его группировки эта система была неприемлема по самой сути, поскольку в ней они видели чистой воды троцкизм.

Третья группа современных авторов (Ю. Емельянов, С. Кара-Мурза, Ю. Жуков) уверена в том, что никаких принципиальных различий между сталинским и бухаринским курсами в реальности не существовало, и представление о том, что Н.И. Бухарин был искренним сторонником долгосрочной нэповской политики основано на недоразумении. В частности, еще в 1927 г. в своем очередном теоретическом фолианте «Проблемы теории и практики социализма» он откровенно писал, что конечной целью НЭПа является его полное отрицание, то есть «преодоление рыночных отношений на почве самих рыночных отношений».

Наконец, четвертая группа авторов, состоящая в основном из правоверных неотроцкистов (В. Роговин), абсолютно убеждена в том, что реальной экономической и политической альтернативой преступному сталинско-бухаринскому курсу построения основ социализма в СССР была программа «объединенной оппозиции», озвученная ее лидерами Л.Д. Троцким и Г.Е. Зиновьевым в сентябре — декабре 1927 г., в период подготовки и проведения XV съезда ВКП(б).

б) Разработка плана Первой пятилетки, образование и разгром «бухаринской оппозиции» (1928―1929)

В конце 1926 г. для составления первого в истории страны перспективного (пятилетнего) плана развития народного хозяйства решением Политбюро ЦК были созданы две рабочих группы, которые возглавили председатель Госплана СССР Г.М. Кржижановский и новый председатель ВСНХ СССР В.В. Куйбышев.

По мнению ряда авторов (В. Лельчук), такой дуализм в подходе к разработке первого пятилетнего плана был вызван тем обстоятельством, что многие члены высшего партийно-государственного руководства, в том числе сам И.В. Сталин, еще размышляли о том, какая именно идеология будет положена в основу долгосрочной программы индустриального развития страны.

Однако многие российские ученые (Л. Рогачевская, В. Попов, В. Катасонов, М. Горинов, Д. Верхотуров) считают, что сталинская группировка вполне определилась по данному вопросу и этот «дуализм» носил мнимый характер.

Члены рабочей группы Г.М. Кржижановского полагали, что процесс индустриального развития страны должен охватить все отрасли народного хозяйства страны и вобрать в себя четыре основных этапа.

1) Развитие отраслей добывающей промышленности и существенное расширение посевных площадей для производства технических культур, что позволит создать надежную сырьевую базу для развития всей остальной, в том числе и базовой, промышленности.

2) Коренная реконструкция существующей транспортной системы и всего подвижного состава, а также строительство новых железных дорог, что позволит существенно снизить общие издержки производства и связать в единый народнохозяйственный комплекс все регионы страны.

3) Рациональное размещение производительных сил и общий подъем товарности сельского хозяйства, что даст возможность значительно повысить жизненный уровень советского крестьянства, а значит, существенно увеличить рынок сбыта промышленной продукции в стране.

4) Приоритетное развитие топливно-энергетического комплекса страны, что позволит провести коренную механизацию самых трудоемких процессов производства и значительно увеличить всю энерговооруженность промышленных предприятий страны.

Фактически в основу самой этой концепции индустриального развития страны был положен знаменитый план ГОЭЛРО, разработчиком которого как раз и был академик Г.М. Кржижановский.

По мнению одних историков (В. Лельчук, A. Киселев, Э. Щагин, С. Кара-Мурза), этот знаменитый план государственной электрификации, рассчитанный на ближайшие пятнадцать лет и одобренный VIII Всероссийским съездом Советов в декабре 1920 г., был вполне выполнимой экономической задачей.

Однако другие авторы (А. Соколов, Н. Симонов) говорят о том, что этот план ГОЭЛРО, ставший памятником большевистского прожектёрства, заложил прочный фундамент политики «большого скачка», основанной на ускоренных темпах индустриализации и сплошной коллективизации сельского хозяйства страны.