Россия в 1839 году (не вычитано!)

опровергать быль и небылицу Кюстина, лучше бы уничтожать такие поклепы словом и делом" (PC. 1882, No 5- С. 45н) S заметке "Journal des Debats" рассказывалось о польском католическом священнике, который после революции 1830 г. эмигрировал в Париж, но в начале 1844 г- переодетым вернулся в Польшу для улаживания семейных дел, был узнан, схвачен и умерщвлен.

Афанасий Великий (296--373) -- архиепископ александрийский, "отец православия"; Иоанн Златоуст, святой (347--4н7) -- отец церкви, мастер церковного красноречия. ...русские священники не проповедуют религию своим соотечественникам. -- См. примеч. к т. 2, с. 13-0 цивилизаторской роли католической религии см. у Кюстина ниже, в "Кратком отчете о путешествии" (письмо тридцать шестое). "Приидите ко мне... чтобы видеть!.." -- Контаминация евангельских речений (Матф., и, 28; 5, 8; ii, i5).

С. 2Q3. Когда бы орудие подавления стало одновременно и орудием освобождения...-Примечание Кюстина к третьему изданию 1846 г.: "См. книгу о злоключениях католической церкви обоих обрядов, написанную по-немецки священником-ораторианцем и переведенную на французский в 1843 г. графом де Монталамбером". Автором этой книги был немецкий богослов, член конгрегации ораторианцев Августин Тейнер (1804--1874); переводчиком-граф Шарль Форб де Монталамбер (1810--1870), член палаты пэров, католический публицист, переводчик Мицкевича и защитник угнетенной Польши. Обширные отрывки из этой книги, процитированные Кюстином в третьем издании, см.: т. 2, дополнение 2. ...то подобие независимости... что еще сохраняла за собой несчастная Церковь...-Подчинение православной церкви светскому государю (после упразднения Петром I патриаршества -- см. примеч. к наст. тому, с. 85 и ioi) представлялось французским католическим публицистам одним из главных пороков российской системы; "Gazette de France" 2 января 1838 г. желала Николаю I в качестве новогоднего подарка покорения Константинополя, установления креста над Гробом Господним в Иерусалиме, а после этого

-- соединения двух церквей, католической и православной, и непременного признания императором духовного главенства папы римского, ибо главенство над русской церковью самого императора "противус-мысленно в отношении духовном". ...с чисто человеческой стороны. -- Примечание Кюстина к 3-ему изданию 1846 г.: "Последние плоды этой узурпации, явленные в царствования Екатерины и Николая, описаны в указанной выше книге, полной фактов любопытных и малоизвестных". Речь о книге Тейнера (см. примеч. к наст.

тому, с. 293)С. 294- Вчера я прогуливался вместе с одним... французом... место учителя...-Лабенский, причисляя "воспитателей и воспитательниц, служащих в знатных семьях", к числу тех людей, чьи рассказы Кюстин напрасно принимал на веру, характеризует их как "людей образованных, почтенных, зачастую хорошего происхождения, занимающих, однако, ложное положение в обществе, с которым они соприкасаются, но не смешиваются, и вынужденных, подчас невольно, судить это общество, где то и дело находятся глупцы, указывающие им на их место, пристрастно и несправедливо" (Labinski. P. 97)

С. 2Q5- Разве вам не известно, что как раз теперь происходит на Волге? -Ср. в заметках Баранта: "Мятеж крестьян в Симбирской губернии продолжается и усиливается. Говорят, что убиты пятнадцать помещиков либо управляющих, а около двух тысяч беглых крестьян скрылись в лесах. Подавление восстания будет, конечно, чрезвычайно суровым. Ежегодно в какой-нибудь точке империи происходят подобные возмущения, подавляемые более или менее быстро, но, как правило, без особого труда. Ни правительство, ни помещики этого не обсуждают, во всяком случае, с иностранцами, и очень скоро все покрывается забвением" (Notes. P. 321). Последнее уточнение позволяет предположить, что Кюстин узнал о крестьянских волнениях именно от Баранта, сообщающего в другой своей заметке подробности, близкие к тем, которые приводит ниже Кюстин: "Только что в Симбирской губернии началось крестьянское восстание. Крестьяне -- сами или по чьему-либо наущению -- вообразили, будто император недавно подарил земли, к которым они приписаны, цесаревичу. Тотчас же они прекратили признавать над собою власть своих помещиков и повиноваться им. Дошло до того, что одного помещика крестьяне убили самым зверским образом: изжарили на огне; убили также и исправника. Восстание длится уже несколько дней. Мы о подобных событиях узнаем лишь случайно и получаем сведения самые отрывочные. Правительство держит такие происшествия в секрете, русские -- то ли по привычке к сдержанности, то ли по беззаботности-- о них разговаривать не любят, поэтому обычно подобные факты остаются неизвестными. Уверяют, что бунты происходят довольно часто: