Россия в Первой мировой войне

О съезде были уже разговоры с членами Думы, и неофициально многие из председателей управ были уже извещены о желании Главнокомандующего привлечь земства к работе на армию. Многие тотчас же откликнулись. Прислали нужные сведения, а некоторые, не дожидаясь приглашения, сами приехали в Петроград. Затем стали поступать ответы из земств, что заказы уже даны кустарям и мастерским, скупаются кожи и что работа идет вовсю. Одно из земств ввиду недостатка дубильных веществ послало своего человека в Аргентину. Даже некоторые из губернаторов и те откликнулись и писали, что вполне сочувствуют привлечению земств к военным поставкам. Министр Маклаков и тут постарался мешать, как он мог. Он распорядился, чтобы заказы шли через губернаторов, что возмутило общественные круги и затормозило дело. В то же время Маклаков издал знаменитый приказ, в котором запрещалось вывозить продукты из одной губернии в другую. Это уже совершенно стесняло и нарушало план использования продуктов и возможностей различных губерний. Через несколько дней я получил письмо Маклакова, в котором председатель Думы извещался, что его предложение о созыве съезда Советом министров отклонено и что дело поставки сапог передано главному интенданту Шуваеву, который и должен входить в сношение с земствами и городами. На другой же день является Шуваев и откровенно заявляет, что он не может этим заняться, что никогда с земствами дела не вел и что, по его мнению, земства не отнесутся с достаточным доверием к Интендантству и не станут с ним непосредственно работать. Шуваев просил как-нибудь помочь ему. Я откровенно ему ответил, что, раз Совет министров нашел, что мне нельзя поручить этого дела, мне остается вовсе от него отказаться.

Вскоре после того у меня был Горемыкин[104] для обсуждения вопроса о созыве Думы. Я напомнил ему в разговоре о его обещании поддержать предложение о Земском съезде.

“Какой съезд? — удивился Горемыкин, — ничего такого мы вовсе не обсуждали в Совете…”

Я показал Горемыкину письмо Маклакова. Он прочел с большим изумлением и опять повторил, что вопрос в Совете министров вовсе не обсуждался, а про Маклакова он заметил:

“Il a menti comme toujours…”»[105]

Все эти трения привели к тому, что в 1915 г. в армии начал ощущаться «сапожный» кризис.

Из личного опыта могу засвидетельствовать о той трагедии, которую испытала пехота VII армии в декабре 1915 г. Эта армия, начальником штаба которой я был назначен в октябре 1915 г., предназначалась для десантной операции против Болгарии с целью помочь Сербии. Ввиду крайне подозрительного поведения в этом отношении Румынии эта десантная операция не могла состояться, и VII армия была перевезена в конце ноября в Галицию, в состав Юго-западного фронта.

Высадившись с железной дороги, части этой армии должны были пройти 4–5 переходов, чтобы занять назначенные на фронте места. Это походное движение совпало с осенней распутицей, и пехота потеряла свои сапоги. Тут начались наши страдания. Несмотря на самые отчаянные просьбы о высылке сапог, мы получали их столь ничтожными порциями, что пехота армии ходила босая. Такое катастрофическое положение длилось почти два месяца.

С началом 1916 г. положение улучшилось и потребности армий в обуви стали удовлетворяться; за весь 1916 г. в армии и их тыловые склады было выслано до 29 миллионов пар обуви, большая часть которой была изготовлена в России^{230}.

Мы не будем останавливаться на изложении вопроса об удовлетворении потребностей армии в остальных предметах вещевого снабжения, а также обозного и прочего[106]

имущества. Такого острого кризиса, как в снабжении обувью, в прочих видах снабжения не приходилось переживать. Но общая картина остается та же. В кампанию 1914 г. и в первую половину 1915 г. происходили растрата всех запасов и бессистемные попытки восстановления их. Военное министерство никак не может уяснить себе размеры потребностей, а также, что и как можно получить из страны. Для Сухомлинова и его сотрудников все возникает «как-то сразу», «неожиданно для всех». Поэтому говорить о каком-либо предвидении не приходится. В 1916 г. во всех областях снабжения положение улучшается. Активное выступление общественных сил страны сказывается везде, но все-таки настоящей организации, которая позволила бы получить максимум снабжения при наименьшем напряжении страны, нет нигде. Начавшийся же с революцией развал тыла отражается во всех отраслях снабжения армии.

ОТНОШЕНИЕ СОЛДАТСКОЙ МАССЫ К КАЗЕННОМУ ИМУЩЕСТВУ

Очерченная нами картина удовлетворения потребностей армии в интендантском снабжении будет неполной, если мы не укажем здесь на одну отрицательную черту, свойственную солдатской массе военных призывов.