Россия в Первой мировой войне

Зная хорошо условия, в которых работали наши перевязочные пункты и передовые санитарные отряды, мы можем с уверенностью сказать, что подавляющее число раненых, скончавшихся в первые двенадцать часов после ранения, должно было попасть у нас в категорию умерших при части. Между тем доктор В.Г. Аврамов определяет численность этой категории всего в 24 713. Если применить то взаимоотношение, которое определилось для французской армии, то численность раненых, умерших в первые 12 часов после ранения, должна исчисляться при 4 200 000 раненых не менее как в 175 000. Отсюда мы видим, что от учета доктора В.Г. Аврамова ускользнуло не менее 150 000, которые попали у него в рубрику «без вести пропавшие». Это мнение еще раз подтверждает то, что общий итог, исчисленный доктором В.Г. Аврамовым, даже с указанной им надбавкой в 10%, ни в коем случае не является преувеличенным; принимая за общую исходную цифру 4 200 000 раненых, мы можем быть уверенными, что все выведенные нами числа окажутся менее истинных.

Вышеприведенная справка из работы доктора J. Toubert указывала, что из 69 раненых, оставшихся в живых через двенадцать часов после ранения, умирали трое. Предполагая, что все они скончались в санитарных учреждениях, мы получим процент смертности раненых в лечебных заведениях равным 4,4%.

Не лишено интереса привести здесь для сравнения следующую справку о смертности раненых в лечебных заведениях в наши минувшие войны:

В войну 1854–1856 гг. она равнялась 19,5%

в войну 1877–1878 гг. она равнялась 12%

в войну 1904–1905 гг. она равнялась 4,2%

Мы видим отсюда, что предполагаемый нами процент весьма близок к такому же проценту в Русско-японскую войну. При этом нужно иметь в виду, что процент смертности в минувшую войну естественно было бы считать несколько большим, чем в Русско-японскую войну, ибо в ту войну среди раненых преобладали пораженные ружейным огнем, причем японская пуля вследствие своей малокалиберности была особенно «гуманной».

Изучение 103 194 регистрационных карточек^{68} на раненых, пользованных в лазаретах Петроградского городского комитета Всероссийского союза городов, показывает, что смертность от ран равнялась только 1,4%.

Но нельзя не согласиться с В.И. Бинштоком, считающим, что эта цифра мало убедительна, потому что в Петроград попадали раненые, способные вынести далекое путешествие и уже находившиеся на пути к выздоровлению^{69}. Не лишено интереса заметить, что, судя по статистическим исследованиям, сделанным во Франции, из раненых, переживших двое суток после ранения, умирало обыкновенно 1,9%. Эти данные совершенно подтверждают заключение В.И. Бинштока, к которому мы и присоединяемся.

С другой стороны, мы можем еще раз убедиться, что мы стоим на верном пути исследования.

Таким образом, вследствие отсутствия каких-либо верных указаний о числе всех умерших от ран в Русской армии мы вынуждены хотя бы для приблизительного определения его исходить из взаимоотношений между различными категориями потерь, выведенных для французской армии.

При общем числе раненых в 4 200 000 это дает 350 000.

Мы можем утверждать только одно — это число, во всяком случае, ниже действительного.

ЧИСЛО УБИТЫХ

Согласно вышеупомянутой работе доктора J. Toubert, во французской армии 1 убитый приходился на 3,33 раненого[60].

Следовательно, исходя из предположенного нами общего числа раненых в Русской армии в 4 200 000, число убитых не может быть меньшим, чем 1 261 261, или, закругляя, 1 300 000.

Эта цифра превосходит в два раза числа, приведенные в советских изданиях.

Причина подобного расхождения объясняется следующим образом. Из книги J. Toubert^{70} выясняется, что во французской армии после сделанной по окончании войны проверки пленных о 252 900 чинах не найдено никаких следов.

«Имеются все основания считать, — пишет Тубер, — что большая часть этих 252 900 пропавших без вести должна быть прибавлена к числу убитых в боях…»

Так французы и сделали: при определении числа своих убитых в бою воинов они прибавили к числу 674 000 зарегистрированных убитых еще 252 900 вышеупомянутых без вести пропавших, что и привело их к итогу в 900 000 убитых.

Таким образом, мы видим, что полное обследование французами потерь своей армии привело их к выводу, что для того, чтобы определить истинную цифру убитых, им нужно было прибавить к числу зарегистрированных убитых еще 36% от этого числа.

Мы с уверенностью утверждаем, что в условиях, в которых велась борьба на русском фронте, в Русской армии число «неизвестных» убитых составляет несравненно больший процент по отношению к «зарегистрированным» убитым.