Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Ташкентский, Амударьинский); Ферганская область (уезды: Кокандский, Скобелевский, который до 1909 г. назывался Ново-маргиланским, Андижанский, Наманганский, Ошский); Самаркандская область (уезды: Самаркандский, Катта-Курганский, Ходжентский, Джизакский); Семиреченская область (уезды: Вернинский, Копальский, Леспинский, Пржевальский, Пишпекский); Закаспийская область (уезды: Мангышлакский, Красноводский, Ашхабадский, Теджинский, Мервский).

Ташкент исполнял роль одновременно административного центра Сырдарьинской области и всего Туркестанского края.

Бухарский эмират и Хивинское ханство после военных поражений 1868 и 1873 гг. и до 1917 г. сохранили статус формально независимых государств, потеряв некоторую часть своих первоначальных территорий. К.П. Кауфман потребовал от их правителей запретить рабство и работорговлю, отменить наиболее жестокие виды наказания, уравнять в правах с местными торговцами русских купцов, предоставить российским предпринимателям торговые и производственные концессии, отказаться от самостоятельного ведения внешней политики, сохранив суверенитет во внутренних делах. Тому и другому владетелю ничего не оставалось, как принять эти условия, тем более что вмешательство в их дела русских политических агентов (полномочных представителей российского Императора) было эпизодическим и неназойливым.

Попав в вассальную зависимость, оба ханства тем не менее мало изменились – все двигалось по привычной колее. Рабство продолжало существовать, но в скрытой форме; как и прежде, преступников забивали палками до смерти, сбрасывали с «башни смерти», калечили или морили в подземных тюрьмах. Никуда не исчезли антисанитария, тяжелые заболевания, нищета, невежество, деспотизм.

Сохранивший свой трон эмир Бухары Сеид Музаффар Эддин даже укрепил свои позиции. Он радушно принимал российских эмиссаров и щедро награждал их дарами и орденами. Эмир сумел завести хорошие знакомства в высших российских сферах, что помогло ему поднять свой статус. Фон Кауфман, обращаясь к нему письменно, называл его «Ваше степенство». Так обычно обращались к купцам и промышленникам, но уже его сын Сеид Абдул Ахад (правил с 1885 по 1911 г.) после первого визита в Санкт-Петербург удостоился обращения «Ваша Светлость», затем он стал «Превосходительством», «Высокопревосходительством», «Высочеством» и, наконец, «Величеством», что означало повышение его ранга много выше ранга генерал-губернатора. Когда же во время Русско-японской войны эмир подарил Императорскому флоту торпедный катер, Царь произвел его в чин генерал-майора, что во мнении местного населения придало ему дополнительный вес, возвысило его над личностью самого генерал-губернатора.

Бухарское и Хивинское ханства – формально независимые традиционные государства Средней Азии – предмет особого разговора.

В течение ряда лет в русской печати появлялись различные статьи, авторы которых недоумевающе вопрошали: «Почему, на каком основании Бухара и Хива, побежденные на поле боя» продолжают сохранять определенную независимость в своих внутренних делах? В течение длительного времени неоднократно поднимался вопрос о ликвидации «этих анахронизмов», государств в государстве, и о полном включении ханств в состав Российской империи.

Одним из наиболее плодовитых писателей, посвятивших ряд своих работ этому вопросу, являлся долгое время живший в Средней Азии Д.Н. Логофет, автор книг «Бухарское ханство под русским протекторатом», «В забытой стране», «В стране бесправия» и др. Логофет занимал в Туркестанском крае важные административные посты и довольно детально ознакомился с общим положением в Бухарском ханстве.

«…Вследствие каких непонятных причин, – писал он в 1913 г., – Бухара, большая часть территории которой была завоевана силой русского оружия и обильно полита русской кровью, не была в то время присоединена к русским владениям, а, напротив, усмирив непокорных правителей, не признававших эмира, мы создали из маленькой Бухары значительное государство и опять-таки отдали его эмиру в наследственное владение. Русское дело опять оказалось отодвинутым куда-то далеко на задний план»[310].

Проблема полного присоединения Хивинского и Бухарского ханств к Российской империи являлась злободневной и животрепещущей в течение всего колониального периода истории Средней Азии. Десятилетия подряд царские чиновники отмечали в своей переписке, что, например, вопрос об окончательном слиянии Бухары с Российским государством в принципе решен положительно, однако практическое претворение в жизнь этого мероприятия требует наличия соответствующей обстановки. Подобная обстановка, кстати говоря, так и не сложилась вплоть до 1917 г., хотя власти вполне отдавали себе отчет в настоятельной необходимости изменения положения в вассальных государствах.