Россия: власть и оппозиция

— Сергей Ервандович, многих читателей не на шутку встревожил детальный анализ ситуации в Таджикистане и вокруг него, обнародованный недавно вами в газете «Советская Россия», Невольно возникают аналогии и ассоциации, связанные с обстановкой в других регионах бывшего СССР, не исключая и Россию. Итак, если коротко: какова, по вашему мнению, глубинная подоплека гражданской войны, залившей кровью таджикскую землю?

— Начну с того, что еще в 1976 году в правительственных аналитических центрах США, Великобритании и ряда исламских государств разрабатывалась совместная программа «Ислам против коммунизма», предполагавшая совместное финансирование антикоммунистических организаций в исламской части Советского Союза. Намечалось использование спецслужб для развертывания исламского подполья в нашей стране, причем ведущую роль в Средней Азии играли саудовцы и знаменитая английская «Интеллидженс сервис». А спустя два года, Курган-Тюбе мулла Абдулло вместе с будущими «демократами» проводит антиправительственный митинг перед обкомом КП Таджикистана…

В это же время в ряде регионов синхронно возникает ИПВ (подпольная организация, именующая себя «Исламской партией возрождения»). Такого рода подпольные организации в стране с мощными спецслужбами и однопартийной системой, коей был в те годы СССР, не могли существовать без обеспечения групп прикрытия внутри партийных элит, без разыгрывания уже имевших место противоречий между кланами, группами, группировками.

При этом авторы модели «Ислам против коммунизма» и других подобных программ практически и не скрывали, что коммунизм для них — лишь прикрытие и что главная цель — это разыгрывание крупномасштабной политической игры «Ислам против России» или даже «против православия». Эта игра рассчитана на взаимное уничтожение двух сил. Дескать, воюя на юге, русские должны будут смириться с тем, что натовские ракеты будут стоять у Смоленска и Новгорода. А страны ислама, воюя против русских, волей-неволей должны будут забыть о противоречиях «Север-Юг» и окончательно примириться с ролью неоколоний.

Расчеты, однако, показывают, что на руинах русско-исламской бойни возникнет отнюдь не цветок западной демократии, а скорее ядовитое скопище мафиозно-фашистских режимов — и на Западе, и на Востоке. Страшно представить себе, что на конфиденциальных встречах на высшем уровне, в том числе и на встречах, происходящих на нашей территории, идет зондаж такого типа сценариев.

Что касается основных противостоящих сил в разгоравшейся гражданской войне, о них уже немало говорилось. Суть в том, что против насильственно внедряемой антинародной саудистской версии ваххабизма выступил народный ислам Таджикистана, а не ленинабадская номенклатура, как твердят наши радикал-демократы. Народный мулла Хайдар собрал народ, проклял казиколона (высшее должностное лицо ислама) А. Тураджонзода, дирижировавшего событиями на площади Шохи-дон, и передал власть народным политикам. На силу народ ответил силой, что наиболее ярко проявилось в Кулябе. События в Таджикистане неопровержимо показывают, что существует традиция общины, традиция народного неизвращенного ислама, которая срослась с советским и социалистическим в глубинах народной жизни, в среде дехкан и рядовых священнослужителей. Как можно видеть, вполне проявилась и готовность отстаивать эту традицию с оружием в руках, таджикский народ восстал против духовно-политического терроризма ваххабитов, во многом несовместимого с классическим шариатом. Ведь действия так называемой исламской оппозиции, в том числе ИПВТ, по существу противоречат исламу. Они недоступны для правоверных даже в условиях священной войны джихада (которая, кстати, не была объявлена)…

— Что ж, здесь все более или менее ясно. Ну а какое значение события в Таджикистане имеют для России? Ведь мы сегодня наблюдаем конфликты и в более близких «горячих точках»?

— Знаете, я с не меньшим вниманием слежу за событиями в Севастополе и считаю, что все конфликты взаимно увязаны. Если Россия отдаст свои геополитические рубежи на Черном море, то после этого рассуждать о геополитических рубежах на Памире будет бессмысленно.

— Вы говорите о фактической реализации программы «Ислам против России». Неужели пропасть между этими факторами так глубока и непроходима?