Россия: власть и оппозиция

Но, как ни бряцал автор «тензорными уравнениями», как «интеллектуально» ни язвил он оппонента (заодно презирая и массового читателя газеты), я ни слова не нашел ни о месте русских в Евразии Шамиля Султанова, ни о государственном устройстве будущей России. Но зато я прочитал о наманганской и ферганской элитах, которые будут «подписывать консенсус» вместе с рязанскими и тульскими элитами. Где здесь русские? Где здесь Россия? Как можно столь опрометчиво, мягко говоря, играть ключевыми вопросами нашего общего будущего? Как определяет себя национально сам Шамиль Султанов? Принадлежит ли он к русской нации, чему, повторяю, никоим образом не мешает его фамилия, как не мешала она сотням представителей русской элиты? Или же он определяет себя, например, в татарском векторе и говорит от лица татарской нации и вообще тюркских народов на данной территории? Тогда пусть скажет об этом прямо. Потому что мы были бы очень заинтересованы в диалоге национальных элит, конструктивно управляющих национальными факторами в нашем общем доме. Но для нас неприемлемо снятие русского фактора, снятие российской государственности и подмена всего этого любыми регионализациями, будь то регионализация Сахарова или Шамиля Султанова.

Это наша позиция. Мы самоопределились в ней в существующей сегодня трагической ситуации. И без точного указания места России и русских в Евразии мы рассуждать о евразийстве отказываемся. Перефразируя выражение канцлера Коля, я могу сказать, что русские в Евразии могут занимать или достойное их место (место народа — держателя пространства, исторически им здесь отведенное), либо никакое. Одно из двух.

То, что этот вопрос до сих пор не обсуждается патриотическими идеологами, а подменяется другими вопросами, уводится в сферу ребусов и криптограмм, вызывает глубокую обеспокоенность.

Субъектность России как цивилизации, как особого мира, как культурно-исторического партнера других цивилизаций — это вопрос номер один. И никакими другими «окольными» вопросами этот вопрос заменен быть не может. Истосковавшемуся по Советскому Союзу населению можно попытаться подсунуть некий эрзац СССР — назарбаевскую конфедерацию или шамиль-султановскую интеграцию региональных элит, сахаровские Соединенные Штаты Европы и Азии или тириаровскую евразию от Дублина до Владивостока. Но у этих красивых игрушек самоубийственная для России и русских начинка, и наивным русским эти игрушки подсовывают так же, как начиненные динамитом куклы вьетнамским детям. И это делают те же силы, те же геополитические субъекты, которые вполне умеют охранять свою самость и вести смысловые войны.

Я уже полемизировал в газете «Правда» с г-ном Ракитовым по поводу смены ядра. У того все было сказано прямо — у России «не то» культурное ядро и его надо заменить на западное, протащив при этом Россию через катастрофу. Я буду бороться с любыми попытками сменить ядро, откуда бы они ни исходили и какое бы ядро ни предлагалось взамен. России не нужно ни англосаксонское ядро Ракитова, ни исламское ядро Гейдара Джемаля, ни тевтонское ядро из «Элементов», синтезируемых заново все той же «Ваффен-СС». Россия должна иметь то ядро, которое отведено ей Богом и исторической судьбой. Это русское ядро, ядро русской национальной культуры, может быть наиболее всечеловеческой из всех культур мира, потому что в своей великой выраженности русская культура не боялась и не боится открытости, ибо при любых условиях она оставалась собой, своего лица и своей самости не теряя.

СВЯЗЬ ВРЕМЕН

Самостояние (с разумной открытостью, при сохранении субъектности) — это одна из первых аксиом власти. Вопрос не в том, кто персонально осуществит эту власть, а в том, что вне этого самостояния — власти нет и не может быть. Советники Ельцина подсовывают ему концепцию подмены русского ядра англосаксонским. Он принимает эту концепцию — и немедленно превращается в политический труп. Чьи-то еще советники подсовывают кому-то еще концепцию (в патриотической упаковке), по сути своей предлагающую смену русского ядра на исламское или тевтонское. Этот «кто-то», приняв такую концепцию, становится немедленно политическим трупом. Как объяснить это людям, привыкшим, что власть — это только высокая должность, это стол и кабинет, это право распределять льготы и привилегии, это шикарные автомобили и заграничные поездки, блеск юпитеров и микрофоны интервьюеров? Как объяснить партхозактиву СССР, готовому отдаться в любые руки, лишь бы сохранить атрибутику, видимость власти, что такое действительная, концептуальная власть?