Россия во тьме

Сейчас пришли к следующему: созданные при СССР уникальные предприятия, оказавшиеся за пределами России (и не только в Украине – ташкентский ТАПОИЧ, к примеру), такие как Николаевский завод, производящий судовые турбины (Заря) или Запорожский завод, производящий самолетные и вертолетные двигатели, или КБ Антонова, головное про транспортным самолетам – разворовываются и гибнут. А Россия вкладывает громадные деньги в то, чтобы восстановить эти производства у себя.

В чем причина такой позиции? В майдане, естественно. Оборонная отрасль страны – слишком чувствительная тема, чтобы допускать даже малейший намек на нелояльность. А Украина и Узбекистан уже не намекают – они открыто проявляют нелояльность и словами и делами. На что рассчитывают они, зная, что никаких других рынков кроме российского для их товаров не будет, и ни с кем, кроме общей по языку и прошлому России им не будет так комфортно работать? Богу весть.

* * *

Несмотря на поздний вечер – генерал Степко был на месте, в своем бывшем кабинете в Институте. У него было несколько кабинетов, в том числе на Банковой, на втором этаже – но он предпочитал работать именно здесь, в своем старом институтском кабинете. Мало кто знал, что во внешне непримечательном здании находится один из центров управления страной…

Кабинет был скромным, словно появившимся из начала 90-х. Приметой времени была только современная оргтехника, а так – двойные двери с дермантином, обивка деревом, карта Украины на стене. За столом хозяина, на стене, три портрета, помимо действующего – портреты второго и третьего президентов Украины. Леонида Даниловича Кучмы и Георгия Николаевича Кирпы. По меркам сегодняшнего Киева это было вызовом власти.

– Товарищ генерал-полковник?

– Проходи. Как съездил? Чаю?

При слове «товарищ» Лещёнко ощутил такое чувство, как будто в рот попало что-то несъедобное… но он привычно подавил это чувство. ещё с института – он научился хорошо врать и скрывать.

– Если можно.

Степко собственноручно разлил чай. Он был ещё из той, старой когорты руководителей…

– Как съездил? Что в Узбекистане?

– В Узбекистане всё непросто. Как я и докладывал. В ближайшие пять лет мы увидим смену власти.

– На кого?

– Пока непонятно. Дочь себя полностью дискредитировала коррупцией. Вторая – тоже. Выбор по сути, только из спецслужб.

– Ты встретился с людьми?

– Так точно.

…

– Отчет – завтра Игорь Иванович.

– Не затягивай. А как с Ичкерией?

Лещёнко начал рассказывать. Степко – по мере рассказа все больше мрачнел.

– … таким образом, Игорь Иванович, вопрос встал ребром. Большая часть элиты и значительная часть народа больше не поддерживает Масхадова. Но и сама – выдвинуть лидера равного ему не способна. Масхадов – по крайней мере известный и авторитетный политик, он принят международным сообществом, его принимали даже в США. Единственный из ичкерийских политиков, способный конкурировать по популярности и харизматичности с Масхадовым – это вице-президент Шамиль Басаев. Он популярен не только в Чечне, он популярен на всем Северном Кавказе, причем настолько, что появилось новое имя – Баса, им называют мальчиков в честь Басаева. Но в отличие от Масхадова его на международном уровне никогда не признают, это террорист, запятнавший себя кровью.

– И что ты предлагаешь?

– Разрешите откровенно, Игорь Иванович.

Генерал-полковник сделал разрешающий жест.