Российские самодержцы. От основателя династии Романовых царя Михаила до хранителя самодержавных ценностей Николая I

Общее состояние народного хозяйства предвещало близкое падение крепостного строя. Доходность помещичьих имений, несомненно, падала; быстро нарастала их задолженность. Комитет министров завален ходатайствами о льготах и рассрочках по дворянским займам, а местная администрация и Министерство финансов беспомощно сетуют на крайний рост недоимок по взносу платежей с помещичьих крестьян. Крепостное хозяйство оказывалось все более невыгодным – и фактически разлагалось в новых условиях экономического быта. Но его косные формы держались еще крепко и тормозили всякие попытки найти выход в более рациональном интенсивном хозяйстве с расширением производства и сбыта на рынок, либо заграничный, либо внутренний, постепенно крепнувший при оживлении промышленности. На общей массе помещичьих имений этот кризис сказывался только увеличением оброка и усилением барщины, стало быть, все более напряженным давлением крепостного права на крестьянство. Вместе с тем возрастало ожесточение крепостного населения. Борьба с массовыми побегами помещичьих крестьян в еще колонизуемые окраинные области доходила до расстановки на их путях военных кордонов; учащались случаи крестьянских волнений и бунтов, и к концу Николаевской эпохи они принимают все более массовый характер, а их проявления становятся все более грозными, сопровождаются убийством помещиков и их приказчиков, поджогами и насилиями. Расшатывались самые основы старого крепостного порядка. Вырождалось и поместное дворянство. Дворянские имения мельчали и дробились. В составе провинциального дворянства сильно вырос элемент мелкопоместных, а то и вовсе беспоместных дворян, которые ни по хозяйственной обеспеченности, ни по образованию, ни по быту своему не подходили к значению «благородного» и «правящего» сословия. Местные дворянские общества переживали резкое оскудение, а все более зажиточное и образованное в их среде отливало в городские центры, чураясь сельской жизни и провинциальной деятельности. Уезды, отданные со времени губернской реформы Екатерины II в управление этим местным дворянским обществам, оказывались до крайности запущенными и заброшенными; так называемые местные нужды – важнейшие заботы о путях сообщения, о народном продовольствии, борьбе с эпидемиями и т. п. – оставались вовсе без удовлетворения, а средства, на них предназначенные, расходились неведомо куда, безотчетно и бесплодно.

На скудном экономически и культурно, расшатанном и расстроенном фундаменте этой местной жизни высилось огромное здание империи с ее центральными учреждениями и формально неограниченной властью. Чем эта власть подлинно управляла? Из 52–53 млн населения по ревизии 1830-х гг. 25 млн помещичьих крестьян были предоставлены власти своих господ; до 18 млн государственных и удельных крестьян оставались под особым управлением, как принадлежность государственных и удельных имуществ; а из остальных 9 млн надо еще исключить весь состав армии, чтобы получить приблизительное представление, чем, собственно, только и управляли общие административные учреждения. Сказочное ничтожество и испорченность этой администрации – естественный результат ее бессилия и убогой ограниченности ее общественного веса в среде, где господствовали 272 тыс. земле– и душевладельцев.

Подлинная картина внутреннего состояния России вырисовывается с достаточной полнотой и отчетливостью в официальных документах Николаевской эпохи – в делах Комитета министров, во «всеподданнейших» отчетах министров внутренних дел и финансов и т. п. Николай знакомился с этой действительностью, получив к тому недурную подготовку в показаниях декабристов. Можно сказать, что перед ним постоянно вырисовывались все шире и яснее назревшие нужды страны и самой государственной власти. Одним из первых дел его, по завершении процесса декабристов, было поручение так называемому Комитету 6 декабря (1826) рассмотреть все проекты реформ, намечавшихся при Александре I, и разработать предположения о неотложных преобразованиях, особенно в устройстве государственных учреждений и в положении сословий. Затем в течение всего царствования ряд «комитетов» работал над финансовыми, экономическими, правовыми и организационными проблемами, которые настойчиво и остро ставились самой жизнью.