Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

В целом для историографии 1990-х годов характерно обращение многих исследователей к жанру психологического портрета. Помимо Павла I особой популярностью пользовалась противоречивая фигура Александра I. Кроме уже упоминавшейся работы В. А. Федорова ему посвящены монографические исследования А. Н. Сахарова, А. Н. Архангельского и Н. А. Троицкого. А. Н. Сахаров рассматривает всю деятельность Александра I сквозь призму искупления греха отцеубийства. Он достаточно убедительно доказывает, что и переход к разработке конституционных реформ, и отказ от их осуществления можно объяснить психологическими факторами. Искренняя любовь к стране, стремление сделать лучше жизнь большинства населения, чтобы хоть как-то оправдать участие в заговоре против отца, являлись, по мнению А. Н. Сахарова, главными мотивами деятельности императора. Сомнения в правильности выбранного пути, опасения, что задуманные преобразования приведут к негативным результатам, стали главными причинами нереализованности конституционной альтернативы, искренним приверженцем которой был сам император. При этом автор считает достаточно правдоподобной версию о тайном отречении Александра I в 1825 г. («легенда о старце Федоре Кузьмиче»).

[72]

Монография Н. А. Троицкого «Александр I и Наполеон», написанная блестящим литературным языком, посвящена сравнительному жизнеописанию двух императоров. Автор сопоставляет их судьбы, оценивает их взгляды, деяния, а также смысл, возможные альтернативы и итоги их деятельности. Учитывая, что герои книги взаимодействовали и сталкивались, прежде всего, на международной арене, в центре внимания автора закономерно находятся внешнеполитические аспекты их деятельности. Но при этом Н. А. Троицкий уделил значительное внимание и внутриполитическим вопросам, в частности, попыткам Александра I провести конституционные реформы. В их оценке он близок к сторонникам «теории приспособления» («реформы 1801–1804 гг. были закономерным результатом распространения в России конституционных идей, включая собственные воззрения Александра I»), но одновременно считает обоснованными и ряд доводов сторонников теории «заигрывания с либерализмом» («Александр I не испугался «последнего шага» по пути реформ, а почувствовал, что уже сделанными, т. е. именно промежуточными и половинчатыми, шагами он достаточно упрочил свое положение, примирив старую знать с новой, и не нуждается в дальнейших реформах»). В целом, оценивая Александра I как личность и политика, Н. А. Троицкий замечает, что после Наполеона по уровню способностей и интеллекта Александр был самым умным и умелым политиком, приводя при этом схожие слова самого Наполеона, сказанные им в конце жизни на острове Святой Елены: «Это, несомненно, самый способный из всех царствующих монархов».[73]

Монография А. Н. Архангельского «Александр I» является, по сути, историко-беллетристическим произведением и, наверное, самым «психологическим» из написанных в жанре психологического портрета. Автор делает упор на выяснении мотивов деятельности императора, его поведения в частной и политической жизни. Главным из них Архангельский считает идею искупления вины за участие в заговоре против отца, а отсюда стремление «осчастливить» страну введением Конституции, правового кодекса, отменой крепостного права, чтобы оставить о себе добрую память и скрасить мрачные впечатления от обстоятельств прихода к власти. Однако с течением времени, реформаторский пыл Александра угас, расставаться с абсолютной властью ему все менее хотелось. В результате внутренний конфликт мотивов привел к тому, что император периодически возобновлял работу над проектам конституции, но в решающий момент отказывался сделать последний шаг. В целом концепция А. Н. Архангельского является по своей сути одной из разновидностей концепции «заигрывания с либерализмом».[74]

Из работ, посвященных внешней политике России рассматриваемого периода, следует отметить статью Г. И. Герасимовой о внешнеполитической концепции графа Н. И. Панина и статью О. А. Савельевой о графе И. Каподистрии и его влиянии на проведение в жизнь политики «конституционной дипломатии» в 1814–20 гг., опубликованных в сборнике «Российская дипломатия в портретах»[75]

.

Работа В. И. Морякова о русском просветительстве второй половины XVIII в. проливает свет на идеологическую основу павловского правления. Исследования Н. М. Михайловой о либерализме в России на рубеже XVIII и XIX вв. и несколько работ Ф. А. Петрова об университетской реформе 1804 г. и развитии университетского образования в первой половине XIX века внесли определённый вклад в рассмотрение проблем общественно-политического и культурного развития России на рубеже XVIII и XIX вв.[76].