Российский колокол №7-8 2016

Мордобой созревших яблокНад полуденным крыльцом.Кабы яблоком был, я быНе свалился в грязь лицом.Не купал слезами кукол,Что замучались плодить,Не кудыкал в неба купол, –Он и так завис поди.Я наливом, как нарывом,Пробудил бы к жизни вкус.Я бы нес, как волхв, дары вамИ, как змей, земной искус.Но сегодня вы не вышлиС царской грустью на крыльцо –Суд вершить над нами высший,Жечь румянами лицо.Колдовство ли ваше чуяИли – редкий случай – сглаз…Воспылал во мне Мичурин.

Мечет молнии из глаз.Приглушив пытливый ропотСорта сладкого – ранет,Я сведу и пот, и опыт,Придушив тоску на нет.Только б вы не одичалиСреди дач и фонарей,Только б вы не промолчалиО любви, любви моей!Только б слушать вас под тенью,Моя гордая из Муз!И предаться вдохновенью –Сочным яблоком на вкус.Я учусь – и тут же трачу,Звонко падая с крыльца…С красным боком – на удачу,Белым – выбраком с лица.

Снег

А он, проказник, все же выпал,

Как зуб молочный – белый снег –Как непреоборимый выпадНа весь наш странный, старый светОн не спросил, не подал знакаИ в ночь не грабил, словно вор,Он редкой тенью ПастернакаПрокрался с улицы во двор.Слегка прошелся по карнизам,По крыше ползал, по крыльцу…Он хладом погреба пронизан,Прохожих гладил по лицу.Садился вдруг на подоконник,Смотрелся в окна: – Что там в них?На утро бледный, как покойник,В саду под липами утих.И – ни карет, ни ржаний конских…Никто умом не поразил.Летал мой снег, как князь БолконскийИ сном серебряным грозил.

А город выболел без звука,И тихо спал у барских ног.Пьеро! – Пьеро? Нет – Пьер Безухов!Кто также горд и одинок.На эполетах окон – инейБлестел, как колдовской узор.И снег скрипел, как ПаганиниНа скрипке, пряча блудный взор.Охолонив угар простора,Он время музыкой пронзал:Глаза восторженные, зал…И вечность целая – Ростова!

«Синеву небесных окон…»

Синеву небесных оконЗалепляет легким пухом.Золотой березы локонНад зеленым шепчет ухом.Что случилось, – рощу спросим,Она в пятницу молилась…

По приметам, это – осень,Что на лето часто злилась.По поверью – к Иван-чаюПаутину сна приносит…Нежным паром укачаетЧашку чая на подносе.Это все – конец ромашкамИ романам, что в вопросах.Видишь: небо в промокашках,Его лупит солнца посох.Пролетят крикливо гусиНад копной, пропахшей мятой.Вскрикну: «Господи Исуси!»От бессонницы проклятой.Весь помятый и небритый,Слышу, как тоскуют клены!Трижды клятый, трижды битый,Но по-прежнему влюбленный.

В тени раздумья